Чернила и кость
Шрифт:
Я смотрю на него снизу вверх. Здесь полумрак, но я все еще вижу счастье, сверкающее в океанских глубинах его глаз.
Я улыбаюсь.
— Ты танцуешь?
— Я был на одном или двух праздниках за всю свою жизнь.
Я хихикаю себе под нос.
— Что еще ты можешь сделать такого, о чем я не знаю?
Джай ухмыляется, его полные губы приподнимаются в уголках.
— А тебе не хотелось бы узнать?
Джай
— Ты уверен, что не хочешь пойти на ужин? — спрашиваю я. — Разве ты не голоден?
Он перестает раскачиваться и прижимает меня к себе. Я задерживаю дыхание, когда он наклоняется ближе, останавливаясь только тогда, когда его рот оказывается у моего уха.
— Умираю с голоду.
Судя по тому, как его рука спускается с моей поясницы к изгибу задницы, у меня складывается ощущение, что говорит он не о еде. Яростная сексуальная энергия вспыхивает у меня в животе и устремляется на юг, скапливаясь между бедер.
Держа Джая за руку, я отступаю от него и волоку за собой к дивану. Не говоря ни слова, он опускается на него, а затем резко дергает меня за руку. Задыхаясь, я падаю вперед и неуклюже приземляюсь ему на колени. С глубоким темным смешком Джай обнимает меня за талию. Я перемещаюсь, и он с легкостью притягивает меня к себе. Седлаю его, и наши бедра оказываются на одном уровне. Его тело тёплое, упругое и великолепное.
Нежно поцеловав меня в губы, Джай тянется к молнии платья, что идёт вдоль спины, и дёргает её вниз.
— Я скучал по тебе, — шепчет он, стягивая широкие бретельки платья вниз по рукам.
— Я тоже по тебе скучала.
Я всё ещё скучаю по нему. Хоть он и здесь, между моих бедер, смотрит мне в глаза, я скучаю по нему так сильно, что болит все моё тело. Ткань платья падает ровно настолько, чтобы обнажить полные вершины моих грудей. Джай окидывает их взглядом, не комментируя, что на мне нет лифчика, и я задерживаю дыхание, когда он наклоняется и нежно целует мое плечо, затем ключицу. Он скользит кончиками пальцев по поверхности моих бедер, его прикосновение вызывает мурашки по моей коже.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на том, каким его чувствую.
Нежным…
Любящим…
Я не думаю, что Джай когда-либо выкраивал время, чтобы исследовать мое тело медленно. Мы всегда были в спешке, охвачены какой-то страстью типа «наш последний раз». Сегодня, однако, он наметил каждую пору на моих бедрах, каждую веснушку, каждый шрам.
Я открываю глаза и мурлычу, когда он скользит большими руками под платье и по голой заднице, чтобы устроиться на моих бедрах. Застонав, он откидывает голову на спинку дивана, обнажая горло.
Горло. Мое любимое. Наклонившись, я оставляю нежный поцелуй у основания шеи, и с новым стоном он вибрирует на моих губах. Я прижимаю руки к его напряженной груди и отстраняюсь ровно настолько, чтобы он смог приблизить свое лицо к моему.
— Ты в моем сне или я в твоем? — произносит он греховно низким голосом, когда наши носы соприкасаются.
— Не знаю… — я кладу руки ему на плечи. — Разве это имеет значение?
Уголки губ Джая подергиваются, а затем он прижимается своим ртом к моему. Сердце колотится в груди, и кожа оживает. Наши языки сплетаются в отчаянном танце, мы цепляемся друг за друга, отчаянно желая быть ближе, отчаянно желая обнимать все больше и больше друг друга. Я никак не могу насытиться. С каждой пригоршней, которую я хватаю, ускользает всё больше, пока разочарование не начинает покалывать мой позвоночник. Рыча, я хватаю его за воротник рубашки и рву ее, разбрасывая пуговицы по всей гостиной. Сбросив платье, я обхватываю его бедра и прижимаюсь своей ноющей обнаженной кожей к его. Боже. Он хорошо ощущается, как алоэ вера на загорелой коже.
Рыча, он стягивает платье вверх по бедрам, желая снять его с моего тела. Ни разу наши губы не разомкнулись, даже когда я потянулась к его поясу, а он изо всех сил боролся с платьем. В конце концов мы сдаемся. Он не может снять с меня платье, и я едва успеваю вытащить его член из штанов, но этого достаточно.
Губы Джая отрываются от моих, и я начинаю остро ощущать его большие жадные руки на своих бедрах. Он тянет меня вперед, поднимая достаточно высоко, чтобы прижаться членом к моему входу. Я двигаю бедрами, и все его тело напрягается, наши похотливые взгляды встречаются.
— Медленно, — говорит он, отпуская мои бедра и обхватывая ладонями мое лицо. — Трахни меня. Медленно.
Я соскальзываю на него, и он раздвигает свои полные губы…
БАМ!
Я просыпаюсь от звука выстрела. Сердце застревает где-то в горле, все органы сжимаются. Наступает тишина, и я ожидаю, что что-то произойдет. Но не происходит.
Пыхтя, я хватаю подушку и кладу на лицо. Иррациональные слезы выступают в уголках моих глаз и впитываются тканью. И почему я плачу? Да потому что мне нужен был этот сон. Я нуждалась в нём. Мне нужно было что-то, что поддерживало бы меня, пока Джай придет сюда, пока он не вернётся за мной. В основном я плачу, потому что не знаю, будет ли прикосновение к Джаю когда-нибудь реальностью.
Я пытаюсь заставить себя заснуть снова, но не получается. В конце концов, я сижу около полудня, утопая в толстых шелковых одеялах и бесконечном количестве подушек. Неужели я одна? Череп здесь? Я внимательно прислушиваюсь к звукам воды из ванной.
Ничего.
Я заставляю себя сесть, и ткань туго обтягивает мои бедра. Нахмурившись, я смотрю вниз на узкую шелковую ночную рубашку, которая сжимает меня. Она такая же красная, как кровь, которая капала из моего носа. Это он меня одел? Зачем ему одевать меня в такое? Закрываю глаза и жду, когда он выскочит и начнет дразнить меня одной из своих зловещих острот — тех, что я так ненавижу.
Он не высовывается.
Я открываю глаза и поднимаю голову.
— Череп? — хриплю я, и меня встречает молчание.
Сладкая прекрасная тишина.
Я вскакиваю с гигантской кровати. Самое идеальное время, чтобы свалить отсюда. Должна же попытаться. Мне нужно вернуться к Джаю. Я ощущаю острую боль в боку, в почках, пока карабкаюсь по подушкам, приземляюсь на ковер и спотыкаюсь. Стиснув зубы так, что любой дантист бы съежился, я бегу через комнату к большим окнам, задёрнутым толстыми красными шторами ещё с прошлой ночи. Хватаюсь за ручку и дёргаю её. Затвор щёлкает и крутится, лязгая о металл. Я рычу и пытаюсь сделать еще одну попытку…