Чернильный дневник
Шрифт:
– Благодарю, – смущённо улыбнулась Аманда. – Нас всего трое? Неужели больше никого не будет?
– Увы. Так вышло, что я не обр’еменен семьей. Но гостей пр’инимать люблю. За этим столом они часто собир’аются. Надеюсь, вам ещё пр’едставится шанс в этом убедиться.
– Не думаю, – ответил Адриан. – К сожалению, мы не задержимся. Нужно уладить кое-какие дела.
– Дела могут и подождать! – расстроился барон, подавая сигнал слуге. Тот с готовностью заспешил к хозяину с винным кувшином.
– К сожалению, эти не могут.
– Милая, ну
– У нас правда не… что??? – Аманда как раз наслаждалась невероятно вкусным сырным супом, от которого пахло шафраном и миндалём, когда серебряная ложка в руке дрогнула, проливая содержимое на скатерть. – Племянника? – она, раскрыв рот, уставилась на соседа. Адриан поспешно принялся за свою порцию, чтобы не сталкиваться с ней взглядом.
Барон Колфинд сконфуженно прищурился.
– Неужели он вам не говор’ил?
– Да ничего он не говорил.
Вот значит как. Если барон его родной дядя, то сам Адриан как минимум какой-то… короче, далеко не обычный охотник, живущий в лачуге посреди леса.
– Это так похоже на него, – покачал головой барон. – Но пр’остите, милая, что завел эту тему. Больше не скажу ни слова. Думаю, Адр’иан сам должен посвятить вас в свою жизнь, если посчитает нужным. Прошу, не дер’жите на немощного стар’ика зла за излишнюю болтливость.
– Это ты-то немощный старик? – не сдержал смешок Адриан.
– Увы, мальчик мой, годы нельзя отмотать назад…
Аманда всё не сводила глаз с Адриана, но тот делал вид, что ничего не замечает.
– Лучше р’асскажите о себе, милая, – не унимался барон Колфинд. – Откуда вы, чем занимаетесь и как познакомились с этим р’едкостным молчуном!
– Да, – тут же встрепенулся “молчун”. – Расскажи. Нам всем очень интересно.
Чейз еле сдержалась, чтобы не пнуть его ногой под столом. Наступил опасный момент. Пускай Адриан и принимал некоторые аспекты её “странной” личности, но как бы воспринял её историю хозяин дома? Так что Аманда начала издалека, несильно вдаваясь в подробности.
Мол, она брошенная матерью сирота, отец умер, и она прибыла издалека по личным причинам, о которых не желала бы распространяться. Со своим компаньоном их свел случай, когда она заблудилась в лесу. Адриан услужливо предложил помощь, а теперь вот изъявил желание помочь.
Ложь выходила в целом складно и лишних вопросов никто не задавал. Только когда разговор зашёл о том, что она увлекается медициной, барон Колфинд заинтересовано углубился в вопрос, но и тут Чейз смогла вывернуть всё на нейтральную тему.
Адриан не перебивал и не вмешивался, но по его лицу был заметен проснувшийся интерес. Наконец-то, тема об её жизни исчерпалась, и Аманда облегчённо выдохнула. Вроде справилась.
Дальше беседа за столом плавно перетекла в прогулку по парку и небольшую экскурсию по резиденции, а оттуда в гостиную, где
Роберт Колфинд принимал участие в войне, о которой Аманде уже рассказывал Адриан. Вызвался добровольцем и с бьющей через край отвагой ушёл в строевой отряд. Там же через несколько лет травмировал ногу, после чего его отослали с линии обороны.
Однако дома ветерана встретили далеко не с почестями как-то ожидалось. Большинство окружения считало, что травма не столь значительная причина бежать от долга. Немногие знали, что рана была получена, когда барон, тогда ещё молодой шевалье, собственным телом защитил старого короля, так же выступающего на оборонительном рубеже. За отвагу покойный правитель присвоил спасителю титул барона и наделил правами на владение земельной собственностью.
Вспыхнувшая эпидемия пришлась на последние военные годы. Собственно, она стала одной из причин её окончания, но не венцом кровопролития. Смертельная волна прошлась практически по всему Эридану, не затронув лишь несколько отдалённых уголков королевства.
Столица тоже попала под удар, при котором барон потерял двух дочерей и супругу. Самого же хозяина, как и почти половину населения Борея, нависшая беда чудом миновала, однако страшные утраты не могли не сказаться на выживших.
На этот же период для Эридана пришёлся расцвет религии, которую молодой король, вступивший в свои права после смерти отца, с честью поддержал. До этого долгое время церковь оказывала лишь второстепенное влияние, но после войн и болезней начала подниматься, ведь людям нужно было во что-то верить. Церковь давала эту возможность. Тогда же началась дискредитация образа жизни алхимиков и их гонения.
Вернее, как сказал барон Колфинд, церковный конклав под духовным предводительством кардинала Бантео в содружестве с Его Величеством королем Эмбером, после продолжительных расследований и неопровержимых доказательств были вынуждены признать вину алхимиков, запятнавших себя бесчестьем, ересью и позорными связями с нечистым. Одним из которых стал сговор с дьяволом, заставивший их, как людей когда-то высшего духовного сословия, отречься от истинной веры. Посланная изменниками эпидемия преследовала за собой единственную цель – добиться духовной гибели не только их собственной, но и всего человечества.
Барон, качая головой, отметил, что, несмотря на правое дело, он не способен всецело одобрить предпринимающиеся церковью меры, хотя их порыв и цель, в конечном итоге, достойна уважения. Как бы то ни было, вероисповедание не терпит “потустороннего вмешательства”, которое несут за собой алхимики. Бог - есть единственное существо, имеющее власть над всем сущим, и только душа вечна. И пускай люди многие сотни лет жили с ними бок о бок, сейчас, по мнению церкви и молодого правителя, настала пора дать понять, что наступила та эпоха, в которой отклонения от привычного образа жизни не терпятся и не имеют места быть.