Чернильный дневник
Шрифт:
Аманде стало не по себе, когда зашла подобная тема. Мало того, что она искренне сочувствовала этим алхимикам, которых никогда не видела, так ещё и на свой счёт у неё невольно затряслись коленки. Если в этом месте церковь занимала такую же важную нишу, как когда-то и в её время, то что будет, если узнается способ её перемещений? Это ведь явно не вписывалось в утвержденные веромученниками рамки. Недалеко и до знаменитой “охоты на ведьм”, хотя видимо тут они заменились на травлю алхимиков.
Адриан тоже почувствовал, что разговор принял нежелательное русло
– Ну, теперь я могу понять, почему ты сдал меня королю, – заметила Чейз, заваливаясь на уютный диванчик и отщипывая с ближайшей фруктовой тарелки веточку винограда. – Вы все тут чертовы фанатики.
– Тут другое, – не согласился Адриан, присаживаясь рядом и скидывая её ноги с задравшейся по колено юбкой на пол.
– Например?
– Не важно.
– Нет, важно… – Аманда оторвалась от поедания ягод. – Кого у тебя забрала эпидемия? Родителей, брата, сестру… невесту?
– С чего ты взяла?
Чейз пожала плечом.
– Ты не любишь алхимиков. Да, возможно, не бегаешь за ними с факелом и криками “сжечь”, но не любишь. С бароном-то всё ясно. В нём горит обида за семью… а ты? Только личные причины могут создавать такую продолжительную ненависть.
Адриан долго не решался ответить. Было видно, что она оказалась едва ли не первой за долгое время, кто поднял подобную тему. Да ещё и попала точно в яблочко.
– Мать и сестру, – ответил он, наконец. – Мы тогда с отцом были на войне, когда эпидемия добралась до нашего города.
– Так ты ещё и воевал? – изумлённо вскинула бровь Чейз.
– Как и все, – кивнул тот. – Отцу разрешили вернуться домой, чтобы устроить похороны. К тому же кто-то должен был управлять поместьем. А я так и не присутствовал на панихиде. Не успел попрощаться.
– Поместье… И… почему ты не там?
– Потому что его у меня больше нет, – пожал плечами Адриан, забирая у неё недоеденный виноград, обрывая оставшиеся ягоды и горстью отправляя их в рот. – То было сложное время. Голодное, мрачное. Отец не справился: сначала постепенно распродавал имущество, чтобы расплатиться с долгами, а, не выдержав, напился устроил целое представление. Да не перед кем-то там, а перед приближёнными к короне персонами. Последствия предсказуемы: его лишили титула, земли и почестей. Только не спрашивай, что именно он устроил. Ничего достойного, но и я как наследник попал под горячую руку. В общем, вернулся я на пустое место, которое когда-то было мне домом, и стал при этом никем.
Чейз словно новыми глазами смотрела на собеседника.
– Надо же… И у тебя тоже с родителями вышел косяк. И где он сейчас? Твой отец?
– Не имею ни малейшего представления. Одним днём я ушёл и больше мы не общались. Даже не знаю, жив ли он. Не могу простить его за слабость, как бы ни старался.
– Простить предательство тяжело, – кивнула та понимающе. Ей ли это не знать? – Особенно от близких. И вполне понятно, почему ты послал всех и укрылся в хижине. Я бы тоже
Адриан вопросительно дёрнул подбородком.
– А что насчет тебя? То, что ты говорила о семье…
– Правда, в общем и в целом. Отец… как у вас тут такие личности называются?… обдолбался опиумом и помер, а мамаша – алкоголичка до мозга костей, которой дочь была не нужна. Всё просто. Конец истории. Финита… – всколыхнув старые обиды, внутри всё сжалось. Аманда раздражено тряхнула головой. – Но ничего, выплыла. Главное упорство. Мы с тобой тому подтверждение.
Адриан неосознанно потянулся к ней, подушечкой пальца проведя по открывшейся дорожке маленьких сережек-гвоздиков на её ухе. Всего их было пять: четыре в ряд и один на хряще. Результаты бурного пубертатного периода. Хорошо, что ограничилось только ими, а не проколотым языком и сосками.
Чейз вздрогнула, но не отстранилась. Наоборот, ей было приятно его касание… И он. Особенно теперь, открывшись с совсем другой стороны и став… таким, что можно и забыть на время о его предательстве. Или даже окончательно забыть. Сейчас ведь он ей помогает, верно?
Молчание затягивалось, а между ними едва только воздух не электризовался. Понять, что последует следом, не составляло большого труда. Милые беседы, тесный диван, глаза в глаза… Только вот Аманда понимала, что это неправильно.
Там, в той своей реальности она никак не могла определиться с чувствами к Мэйсону, а тут вся покрывалась мурашками от одного взгляда малознакомого типа. Это неуважение к обоим мужчинам и просто… нечестно, в конце концов.
Аманда не была той, кто мог дурачить сразу нескольких, да ещё и получать от этого удовольствие. И не будем забывать, что всё ещё остаётся значительная вероятность того, что происходящее лишь игра её воспаленной фантазии. А раз так, то зачем раззадоривать ту ещё больше?
– Ладно, – выпрямилась она с наигранной улыбкой, разрывая между ними дистанцию. – Грушу хочешь?
Аманда нервно потянулась к фруктовой тарелке, хватая… яблоко, но Адриан решил по-своему. Чейз оказалась прижатой к нему, а его губы уже нашли её. Слабая оборона пала, а посторонние мысли “о нельзя и неправильно” стайкой бабочек упорхнули из девчачьей головы.
Так и сжимая в руке яблоко, уже пустившее сок от острых ногтей, Аманда притянула его за расстёгнутый жилет к себе. Адриан в ответ держал её за шею исключая попытки вырваться, чего та, собственно, и не делала.
Поцелуй разгорался, как горит облитая керосином бумага. У Чейз непременно бы подкосились ноги, если бы она не сидела. Сердце бешено билось, а дыхание участилось как в марафонском забеге. Рука Адриана в какой-то момент скользнула с шеи и коснулась сжатого кулака, стискивающего лацкан его жилета.
Он первый отстранился. Мысленно Аманда могла его только поблагодарить, потому что сама точно не смогла бы. Какое-то нереальное… наваждение. Она ещё не испытывала подобного при всего лишь поцелуе. Да, бывало и приятно, и возбуждающе, но так чтобы забыть: где ты, с кем и как вообще дышать…