Черно-белое знамя Земли
Шрифт:
Почему Линфань вдруг вспомнил об этой белиберде? Да потому, что эти безумные теории вдруг получили шанс пройти проверку на практике. А еще потому, что Чжен вполне допускал: не отложись у него в голове выводы из этих, казалось бы, оторванных от жизни текстов, он мог бы повести себя иначе. Правильнее или нет, навскидку понять было сложно, но иначе.
Скорее всего, без этой «специальной подготовки подсознания» у Чжена ничего бы не вышло. Даже полностью повинуясь интуиции, Линфань едва успел увернуться. Впрочем, кроме интуиции в деле поучаствовало и «удачное стечение обстоятельств»: выстрели возникший за спиной человек из лучевого оружия или из пороховика, Чжену точно бы не повезло. Но злодей решил использовать электромагнитный
Стол, кресло, часть стены в мгновение ока превратились в мусор и пыль. Чжен бросился на пол, перекатился к дивану и что было сил крикнул: «Свет!» По множеству причин это можно было считать весьма рискованным поступком, но размышлять Линфаню было некогда, он действовал «на подкорке». Да, использовать обычный свет в перестрелке с иглометом казалось полнейшим бредом, но Линфаню ничего иного не оставалось, яркий свет мог хотя бы на мгновение сбить нападавшего с толку.
Свет вспыхнувших на полную катушку (программа управления квартирными приборами ориентировалась на громкость приказа хозяина) галогенных ламп действительно заставил незнакомца замешкаться, сделать шаг назад и выстрелить наугад. Залп тончайших, но летящих с невообразимой скоростью игл пропорол толстую стену из пластобетона, словно это была бумажная ширма. Человека такая «короткая очередь» могла перерубить пополам в мгновение ока.
Чжен нащупал упавшую рядом «камеру-очки» и, чтобы отвлечь внимание временно ослепшего, но не оглохшего врага, бросил «трансформер» на диван, а сам метнулся к пролому. И снова — сообразил, что делает, Линфань гораздо позже, когда обнаружил, что стоит снаружи на узком карнизе, прижавшись спиной к стене.
Вряд ли в старшем менеджере торговой фирмы вдруг проснулись скрытые таланты или навыки, помещенные в его голову некими таинственными силами. Даже не вряд ли, а ничего подобного. Линфань был слишком молод, чтобы, допустим, иметь в биографии белые пятна — затертые воспоминания о каком-нибудь военном или шпионском прошлом. И в «игры-стрелялки» он тоже играл достаточно редко и лишь на тренировочных уровнях. То есть ни по собственной воле, ни помимо нее почерпнуть специальные навыки ему было неоткуда. Скорее всего, дело было в другом. В экстремальной ситуации люди частенько открывают в себе скрытые таланты. Кто-то прыгает на три метра вверх или пробегает стометровку за восемь секунд, кто-то решает сложнейшие логические задачи. Девяносто девять процентов, конечно, наоборот, цепенеют и тупеют, но один процент все-таки остается в условном «плюсе», потому что рефлекторно бросается бежать. Причем очень быстро.
Получалось, Чжену Линфаню повезло попасть именно в этот процент. Вот только вопрос — что делать дальше?
Ладони вдруг стали мокрыми, а сердце отчаянно заколотилось — сильно ударяя изнутри то в грудь, то в спину, как пойманная в клетку птица. Чжен даже испугался — не оттолкнет ли бунтующая в груди мышца все его похолодевшее тело от стены настолько, что он не сумеет удержать равновесие и сорвется с карниза.
Ноги осторожно начали движение влево, и Линфань вдруг вспомнил, что на углу здания, как раз там, куда он движется, есть балкон. Двумя этажами ниже, но что такое два этажа? Если сравнивать с сорока двумя, отделяющими его от асфальта в данную минуту, — мизер. Решение довериться «подсознательным талантам» было, похоже, единственно верным.
Оставалось сообразить, как быть с высунувшимся в дыру врагом? Насчет него у подсознания особого мнения не нашлось. Зато нашлось оно у заработавших наконец мозгов. Дыра была слишком узкой, чтобы довольно крупный убийца мог в нее пролезть или хотя бы высунуться по пояс. Он мог просунуть или голову или руку.
«Чего в принципе достаточно. Высунет руку с иглометом и полоснет вдоль стены. Что еще нужно? Ему — ничего. А вот мне — пошевеливаться».
Ноги зашаркали по узкому карнизу вдвое быстрее. Хорошо, что Линфань, довольно опытный пилот-любитель, не боялся высоты. Иначе могло получиться, что врагу и не потребуется стрелять.
Балкон был в каких-то полутора метрах влево и семи вниз от Линфаня, когда киллер наконец принял решение и высунул в пролом руку с иглометом. Медлить было нельзя. Чжен оттолкнулся от стены и полетел вниз. Почти в ту же секунду кусок стены с карнизом взорвался, и следом за Чженом полетел дождь из бетонно-пластикового крошева.
Линфаню удалось верно рассчитать траекторию, и мимо балкона он не пролетел, но это не избавило его от «жесткой посадки». В левой лодыжке что-то отчетливо хрустнуло, и Чжен завалился набок. Завалился и примерно на десять секунд замер, «предвкушая» приступ дикой боли в сломанной ноге.
«А ведь мог убежать, мог! Далеко ли — неизвестно, да и зачем бежать, если обречен, — тоже вопрос. Но сам факт все-таки греет. Мог обмануть профессионального убийцу, хотя и не супергерой из компьютерной игры! Но судьбу не обманешь. Человек с иглометом сейчас спустится на два этажа по лестнице и завершит свое черное дело».
Прошли долгие десять секунд, но никакого приступа не случилось, и Линфань был вынужден подняться. Наступать на левую ногу было немного больно, но и только. Судьба, похоже, давала еще один шанс. Чжен толкнул балконную дверь, а когда она не подалась, навалился плечом и вломился в чужую квартиру. Кто в ней проживает, Линфань не знал. На сорок первом он вообще никого не знал. Он и на своем этаже общался лишь с соседями из квартиры напротив. Но сейчас это все было не важно.
«Извините, что разбудил, я ваш сосед-лунатик с сорок третьего. Вот вышел погулять по карнизу и сорвался. Можно я воспользуюсь вашей входной дверью и вернусь к себе на лифте? Да, лезть обратно по стене будет слишком прохладно. Ночь, знаете ли, а я в одной пижаме. Спасибо, что не отказали!»
Линфань невольно усмехнулся. Ничего этого не будет. Объясняться он ни с кем не собирался. Проснутся, испугаются — тем хуже для них. Вряд ли Чжен Линфань с ними еще когда-нибудь увидится, так что — плевать. Стараясь все-таки не шуметь, Линфань прокрался в прихожую, открыл входную дверь и выглянул на лифтовую площадку. Там было пусто. Кабины тоже не двигались. Имелась опасность, что враг воспользовался пожарной лестницей и сейчас неслышно крадется по ступеням, так что стоять и ждать его на пороге чужой квартиры было глупо.
Чжен подбежал к лифтам и нажал кнопку вызова. Ближайшая кабина, как и следовало ожидать, находилась всего двумя этажами выше, поэтому прибыла почти мгновенно. Линфань запрыгнул в лифт и торопливо набрал нужные цифры. Семерку и ноль. Почему он вдруг решил ехать вверх, на крышу, а не вниз — снова вопрос к подсознанию или, если угодно, к интуиции.
«Флаер! — осенило Линфаня. — Мой единственный шанс сейчас — это летающая машина! Вот почему я поехал на крышу. Да что же со мной происходит, почему я соображаю медленнее самого себя?! Кошмарный сон какой-то! Или… игра? Нога! А вдруг она не болит, потому, что это все происходит в виртуальности или даже во сне?!»
Обычно, если сомневаешься в реальности происходящего, помогает простой способ — надо сделать что-нибудь невозможное. Например, пробить рукой стену. Хотя логичнее за эту руку себя просто ущипнуть. Линфань выбрал последнее. Стало больно. Не так чтобы очень, но все-таки. Однако сомнения не исчезли.
Лифт раскрыл створки на парковочном уровне, и Чжен бросился к своему флаеру. Машина стояла в пятом ряду, метрах в ста от лифтовой площадки. Освещение на стоянке было аховое — четыре фонаря по углам крыши, но его хватало, чтобы безошибочно определить — почти новый (всего-то годовалый) «Хафей» стоит на месте, в полной готовности к полету, и никаких лишних людей поблизости от него нет. Вперед!