Черно-белое
Шрифт:
— Да я, как и вы, мало что знаю, само как-то. Могу в волка еще, и что хорошо, при переходе все раны заживают. Как новенький, — парень не переставал улыбаться. — Я пару дней уже наблюдаю за ними, убивал их помаленьку, а их все больше и больше. А тут смотрю вы, думаю, ну, помочь надо.
— Михаил, — Миша к этому времени уже подошел к парню, закинул кистень на плечо, сорвал перчатку доспеха и протянул руку.
— Антон, — парень крепко пожал руку.
Они поздоровались, познакомились и отправились в деревню, где их уже встречали как героев, славили их и вспоминали Господа. Остановились они в одном из домов, в котором, как говорили выжившие, никто не жил, раньше лишь изредка приезжали отдохнуть. Дом был небольшой, в один этаж, зато комнат было целых три и кухня. На кухне печка, стол, шкафчики почти пустые, только посуды
Часть 2
Слабое худое тело бренно тащит на спине шкуру. «Это он, Малик? Почему не видно лица?» Шаг за шагом тяжелыми, хромыми шагами оно движется куда-то в пустоту. Спина согнута, сгорблена, как будто сжавшись от жуткого холода. «Что это за аура? Что с ним?» Его яркая еле заметная леденящая аура сменилась темно-зеленой, гнилой аурой лишь с проблесками той леденящей. Его руки в присогнутом состоянии дрожали как листья на ветру. Вены были так сильно видны, что руки казались старыми и страшными. Голова опущена вниз, грязные волосы, свисая, закрывают лицо. Губы еле шевелятся, что-то произносят, что-то шепчут, что-то непонятное, еле слышное, шипящее. «Плохо видно лицо, покажите лицо». Он медленно поднимает голову, волосы от лица уходят в стороны, постепенно открывая лицо. Тупой взгляд схватился за одну точку, глаза практически не изменились, но взгляд был абсолютно пустой, мертвый.
Рядом постепенно появлялись дома, один за другим, они вырастали из-под земли. Гнилые и старые, они вот-вот развалятся. Все искореженные и косые. Рядом с домами появлялись такие же странные, косые заборы. Из домов выходили люди, тоже странные, как будто без лиц. Проглядывались лишь общие черты, все остальное как будто покрыто тьмой, мраком, туманной дымкой. Они выходили с вилами и топорами, с ружьями и ножами. «Что-то кричат. Не могу разобрать».
— Кто он?
— Неважно, ему здесь не место.
— Пшел вон!
— Слышали, что нам сказали? Убивать всех, кто придет.
— Мы же не хотим наказаний, убьем.
— Убить.
— Да, да, убьем его.
Малик стоял посередине улицы. Вокруг собрались те, кто хотел его убить, но они боялись, боялись нанести первый удар. Они окружили его вокруг, а он стоял как вкопанный, потупив голову вниз. Один мужчина все-таки решился и ткнул Малика в руку вилами, по вилам пошел лед, он дошел до рук, потом вверх и вниз, пока не превратил в лед всего полностью. Мгновение — и ледяная скульптура превращается в воду, еще мгновение — и вода падает на землю и исчезает в дымке темного тумана.
— Он убил его.
— Нападаем, нападаем.
Они один за одним превращались в лед, затем в воду, затем исчезали, так и не став лужей. Сначала все, кто был вокруг него, потом стали подбегать другие, с ними так же. Затем еще и еще. Малик продолжал стоять на месте, не шевелясь, не моргая, опустив голову. А люди все бежали и бежали, умирая и исчезая. «Что это? Земля трясется. Кто-то идет. Какой огромный». Огромный демон, в десятки раз выше, ступая своими когтистыми лапами, создавал разломы в земле. Каждый его шаг сотрясал землю. Его силуэт тоже скрывался за туманной дымкой, но через него можно было разглядеть огромное, мощное человекоподобное тело темно-красного цвета. Местами проглядывала, где-то там высоко, улыбка с гниющими острыми клыками. Проглядывали рога и змеиные глаза цвета гноя. Огромные крылья с трудом виднелись во тьме, но воздух они сотрясали так, что можно было почувствовать, насколько они огромные.
Демон подошел на расстояние своего шага, медленно наклонился. Улыбка не спадала с его наглой рожи. Его огромная рука протянулась к Малику, который стоял все так же без движения, все так же тупо пялился куда-то в пустоту земли. Приближаясь к груди парня, лапа постепенно уменьшалась, пока не достигла размеров руки человека. Она медленно прошла насквозь в район сердца, потом вышла с еще бьющимся сердцем из груди, не оставив никакого шрама. «Малик погибнет, нет, нет, я не отпущу его одного». Демон все с той же ехидной улыбкой выпрямился, его лапа опять стала огромной, как и сердце в ней. Он медленно сжал сердце, по его лапе потекла кровь. Когда он
Демон же продолжал смеяться, его смех все больше раздражал, он усиливался, он сотрясал землю. Когда первые люди подошли они начали его атаковать какими-то тупыми, никчемными, повторяющимися движениями. Демон начал погружаться вниз, во тьму, как в зыбучий песок, медленно, но верно он уходил все глубже, но не переставал смеяться. Малик же стоял неподвижно со злобой и ненавистью в глазах, он смотрел на демона. Его аура разгоралась все сильнее, глаза наливались тем же зеленым цветом.
Спустя какое-то время демон полностью погрузился во тьму, его смех постепенно угасал. Из домов начали выходить еще люди, потом просто из тьмы, и снизу и сверху все шли к Малику. Все радовались и ликовали, благодарили. Малик опустил руки, нити исчезли, аура угасала. Одна из жителей, молодая девушка, похоже, хотела обнять его, раскинула руки, но остановилась, увидев его грозный взгляд на себе. Легкий взмах дрожащей руки — и эта девушка, и десяток людей за ней превратились в куски льда, еще мгновение — и они раскололись. «Малик нет, что ты делаешь? Прекрати». Но он не слышал ее, еще взмах, уже разбегающиеся люди опять раскололись на мелкие куски. «Малик, стой, хватит, хватит, слышишь, это же люди». В его руках стали появляться ледяные лезвия, он бросал и поворачивался, и еще раз бросал, и опять поворачивался, и снова и снова. Не одного промаха, все мертвы. Тела с ледышкой в затылке падали в туман земли и разбивались. «Малик, нет, не-е-ет».
— Не-е-е-е-ет, — Света проснулась, подскочив на диване.
«Это сон, и как я могла забыть, что это сон».
— Что тебе снилось? — из соседней комнаты спросил брат. — Что-то страшное?
— Малик. Где Малик? — Света вскочила и, так как спала в одежде, сразу кинулась в комнату к парням.
— Ушел он, еще утром. Что приснилось? — Миша и Антон спокойно сидели на диване, на старом деревянном столе перед ними были разбросаны остатки еды.
— Нас жители угостили, не хочешь? — Антон решил разрядить обстановку, но получилось слабо.
— Блин, уже обед, что ли? — сказала Света куда-то себе под нос, видя яркий свет солнца в окне.
— Ну да, он ушел еще утром, солнце еще не встало. Сначала я проснулся, потом он. Воды выпил. Сказал, что пойдет тренироваться, что надо одному сосредоточиться. Я его проводил, на пороге еда лежала, как будто всю ночь таскали. А, еще он сказал, что вернется через пару дней примерно, — Миша договорил и вопросительно посмотрел на сестру.
— Приснилось, что он, — Света сделала небольшую паузу, присела на ручку старого дивана и посмотрела в окно задумчивым взглядом, — убил людей много, они поклонялись демону какому-то.
Дальше Света долго рассказывала все в подробностях.
Подготовка
Той ночью они просто шли в шоке от увиденного, шли, не зная куда, просто шли, двигали ногами. Они почти не говорили о случившемся, лишь пару вопросов промелькнуло между ними, исчезнув в коротких ответах. Вскоре, среди руин исполинского города, среди больших серых гор, они нашли маленький оазис. Это был двухэтажный торговый центр старого типа, еще не такой большой, как современные. Чуть дальше, в паре домов, стояло двадцатиодноэтажное здание, уже изрядно побитое, но все еще стояло. Среди бетонных развалин торговый центр с трудом можно было найти, его стены и выходы были завалены кусками бетона ближайших домов. Тем не менее пара окон, уже разбитых, все же была не завалена. Через одно из них группа и залезла на ночлег. Как нельзя кстати, неподалеку от того самого окна, находился отдел по продаже кресел в виде груши. Разбив витрину куском бетона, они улеглись спать прямо внутри.