Черно-белый цветок

Серова Марина

– Да, я понял, – кивнул Мещеряков. – По поводу ваших расценок ничего не изменилось? Все, как сказал мне Кочеврягин, мой коллега? – Мужчина озвучил сумму.

Я кивнула.

– Хорошо, – сказал он. – Вы только тоже сообщайте мне, как продвигается расследование… А то боюсь, Оля скоро окажется в больнице на почве нервного срыва, а я понятия не имею, как ее успокоить…

– Конечно, – кивнула я.

Павел Олегович вдруг пристально посмотрел на меня.

– И… если будете общаться с моей мамой, постарайтесь, пожалуйста, не говорить ей про то, что Юля пропала! А то если она еще будет донимать Олю, то…

– Я вас прекрасно поняла, – я встала со стула. –

Что ж, думаю, мне пора идти – если что-то вспомните, наберите мой номер в любое время дня и ночи.

– Хорошо, непременно, – пообещал Мещеряков и тоже встал со своего стула, чтобы меня проводить. Посмотрел на чайник, который давно уже закипел и выключился, и запоздало заметил:

– Татьяна Александровна, я же так и не налил вам кофе…

Глава 2

Выйдя на улицу, я в задумчивости присела на лавочку неподалеку от места, где оставила свою машину, достала пачку сигарет и закурила. В последнее время я старалась дымить пореже, особенно когда у меня не было никаких расследований, однако сейчас хотелось все хорошенько обдумать и наметить для себя план действий. Итак, что у нас имеется? Пропадает маленькая девочка, которая живет с матерью и отцом и никуда, помимо детского сада, не ходит. Судя по рассказу Павла Олеговича, семья живет замкнуто, посещает супругов с ребенком только мать Мещерякова. Еще один весомый факт – отец семейства прилично зарабатывает, что наталкивает на мысль о похищении ради выкупа. Но то ли преступник оказался немного заторможенным, раз сразу не позвонил с конкретными требованиями, то ли деньги его не интересуют – полиция уже подключена, Юлю разыскивают. Может, в городе объявился маньяк, ворующий маленьких детей? Но если бы такое произошло, были бы и другие исчезновения. А следовательно, и трупы, о чем я не могла бы не узнать. Или же извращенец только начал свою преступную карьеру, и Юля – его первая жертва?..

Итак, вариантов дальнейших действий у меня немного. Первое – нужно нанести визит в детский сад, куда ходила Юля, а потом – поговорить с матерью Павла Олеговича. Я решила убить двух зайцев одновременно – по дороге в детский садик набрала номер, который дал мне Мещеряков, с целью договориться с Анной Петровной о встрече.

Трубку взяли сразу. Я услышала весьма бодрый женский голос неопределенного возраста. Моей собеседнице могло быть и сорок лет, и пятьдесят, и шестьдесят, точно не скажешь.

– Слушаю, – проговорила женщина.

Я вежливо поздоровалась и сразу перешла к делу:

– Скажите, мне нужна Анна Петровна Мещерякова, мне правильно дали номер телефона?

– Да, все верно, – подтвердила мать Павла Олеговича. – А вы… с кем я имею честь говорить?

– Меня зовут Татьяна, и я слышала, вы занимаетесь репетиторством, – про себя я вспомнила, что даже не спросила, какой предмет вела в школе Анна Петровна. Мысленно поругав себя за такую оплошность, решила выведать эту информацию у самой учительницы. К счастью, удалось это без всяких трудностей.

– Какой возраст ребенка? Вы по алгебре или геометрии хотите занятия? Для экзаменов или общий уровень?

– Мой племянник учится в седьмом классе, – на ходу сочиняла я. – И у него большие проблемы с математикой, а так как живет он временно у меня, то мне хотелось бы подтянуть его по этому предмету. Мне говорили о вас как об очень хорошем преподавателе, и я хочу, чтобы вы помогли Коле. Скажите, можно ли к вам приехать и побеседовать лично?

– Да вы приезжайте сразу с племянником! – заявила Анна Петровна.

Ага, где

я ей возьму тринадцатилетнего парня, который согласится играть роль только что придуманного мною Николая… Вслух же я сказала совершенно другое:

– Вы понимаете, Коля очень стеснительный мальчик, его трудно уговорить сразу так приехать… Я бы сперва хотела с вами пообщаться, рассказать о Коленьке, а вы уж решите, как его учить… Можно так, а? Пожалуйста! Он у моей сестры единственный сын, ее гордость, и я очень хочу ей помочь! Вы – моя единственная надежда!

Получилось, конечно, чересчур эмоционально и наигранно, но я не боялась переборщить. Мой расчет заключался в том, что Анна Петровна отнесется с пониманием к моей легенде – ведь у нее самой единственный сын, а потому есть надежда заставить Мещерякову разоткровенничаться. Удался мой хитроумный план или нет, я не поняла – Анна Петровна не стала комментировать мой монолог, а всего лишь назвала свой адрес и спросила:

– Вы сегодня можете приехать? Я вечером буду дома.

– Да, естественно! Вас устроит, если я подъеду часам к пяти?

– Хорошо, приезжайте. Я живу на улице Чайниковской, дом семнадцать, квартира сто пять. – И Мещерякова без всяких «до свидания» и «до встречи» положила трубку.

Я сверилась с адресом детского садика, куда Мещеряковы водили дочку. Спустившись, как и советовал Павел Олегович, вниз по улице, я дошла до пересечения с улицей Гоголя. И правда улочка оказалась тихой, явно не проезжей, машин я здесь не заметила. В основном она была предназначена для пешеходов. Садик находился неподалеку – я сразу увидела нежно-салатовый забор и детскую площадку. Судя по всему, сейчас у детей как раз был тихий час. Я нажала на кнопку звонка, и звонкий женский голос поинтересовался у меня, кто я и какова цель моего визита.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, – представилась я. – Хочу поговорить с заведующей, у меня маленькая дочка, и я хочу отдать ее в детский сад.

– Проходите, я сообщу Наталье Сергеевне, – без всяких вопросов ответила женщина.

Я открыла дверь и вошла на территорию садика.

Здание детского сада № 107 было одноэтажным. На двери значилась табличка с номером сада и нарисованным желтым солнышком с улыбающейся мордочкой, больше похожей на кошачью. Похоже, рисовал эмблему кто-то из воспитателей, не отличающийся художественным талантом. Я подошла к двери и слегка толкнула ее.

Вестибюль садика оказался тоже небольшим – повсюду стояли шкафчики с номерами и скамейки. Я в замешательстве остановилась на пороге, не зная, в какую сторону мне идти. На мое счастье, в прихожую вышла невысокая женщина, немного полноватая, вся какая-то домашняя и уютная. Она была одета в светло-розовый свитер и черную юбку, волосы забраны в аккуратный пучок. На вид ей было лет сорок с небольшим. При виде меня она улыбнулась и проговорила:

– Вы к Наталье Сергеевне?

– Я к заведующей, – уточнила я.

Женщина явно смутилась.

– Видите ли… Заведующая временно… В общем, Зоя Викторовна сейчас в отпуске, и ее обязанности временно исполняет Наталья Сергеевна. Это старший воспитатель. Может, она вам что-нибудь подскажет.

Воспитательница обернулась по сторонам, словно боялась, что ее кто-нибудь услышит. Довольно странно, хотя я отлично понимала причину ее замешательства.

– Пройдемте за мной, только постарайтесь ступать потише. Дети спят, у нас тихий час…

На всякий случай я постаралась запомнить, как зовут отстраненную от служебных обязанностей заведующую – Зоя Викторовна. Как знать, может, пригодится.