Черное братство
Шрифт:
На железной калитке, рядом со звонком, располагалась кнопка переговорного устройства.
Вслед за электрическим шуршанием раздался скучающий женский голосок:
— Кто ко мне пожаловал?
— Меня зовут Татьяна. Ваш адрес сообщил мне Андрей. Нам необходимо побеседовать.
— Считайте, что мы уже беседуем, — эти слова сопровождались откровенным зевком.
— Ну хорошо, — пробормотала я, — только мне придется говорить достаточно долго.
— Что-что? — переспросила Анжела. — Вас плохо слышно.
— Дело в том, — заорала я, рискуя надорвать связки, — что у Андрея украли дочь. В милицию Соколовы не заявляли, а решили обратиться ко мне. Я подозреваю, что в похищении замешаны…
— Вы с ума сошли, — оборвал меня испуганный голос Анжелы. — Немедленно прекратите кричать на всю улицу. Сейчас я вас впущу.
Раздался негромкий щелчок, и железная калитка наполовину приоткрылась.
«Вот так-то лучше», — подумала я, быстро шагая по разноцветным плиткам дорожки, ведущей к высокому крыльцу особняка.
Анжела Райнис ждала меня на пороге, запахнувшись в цыганскую шаль.
— Как вы меня напугали, — пожаловалась она, прижимая к губам нарисованные мальвы. — Тут такие любопытные соседи…
Мы прошли в дом.
Анжела указала мне на пуфик рядом с телевизором, а сама уселась на кровати, поджав ноги.
— Дело действительно крайне важное и не терпящее отлагательств, — взяла я с места в карьер. — Скажите, вам известно что-либо о «черном братстве»?
На всякий случай я взглянула на правое запястье собеседницы, но не заметила там ничего особенного, кроме наручных часиков. Анжела ахнула и выпучила глаза.
— «Черное братство»? — повторила она дрожащим голосом. — Банда, которая занимается похищением людей и требует за них выкуп?
— Все гораздо сложнее. Давайте по порядку. Вы давно знаете Андрея Соколова?
— Несколько лет, — растерянно пролепетала Анжела.
— А поточнее?
— Года три или четыре…
— Вам известно что-нибудь о Екатерине Измайловой, одно время работавшей в фирме «Сокол»?
— Да, как-то раз Андрей мелькнул с ней на каком-то банкете, — судорожно припоминала Анжела. — Но потом она исчезла из моего поля зрения.
— Есть версия, что Измайлова причастна к похищению дочери Соколова.
— Какой кошмар! — Анжела прикоснулась дрожащей ладонью ко лбу. — Бедная Ирина! Представляю, как страдает она сейчас…
— Дело в том, что Маша — дочь Андрея и Измайловой. Вы знали об этом?
— Н-нет, — растерянно ответила Анжела. — Но… я не понимаю…
— А чего тут понимать? — пожала я плечами. — У Ирины не могло быть детей, вот она и воспользовалась услугами Измайловой, хорошо ей за это заплатив.
— Бред какой-то, — поежилась Анжела. — Могла бы и меня попросить.
Постойте, что вы такое говорите? Ведь Ирина не хотела иметь детей! Андрей мне сам говорил! Я, помнится, еще была удивлена, когда появилась Маша. Это было так неожиданно.
— Не «не хотела», а не могла, — уточнила я.
— Да нет же! — настаивала на своем Анжела. — Ирина Соколова сделала как минимум четыре аборта за последнее время!
Глава 5
ВОР У ВОРА МЛАДЕНЦА УКРАЛ
Я проснулась в девять тридцать.
Таймер, установленный в моем музыкальном центре, врубил на полную громкость «Турецкий марш» Моцарта.
Вслед за первыми тактами соседи застучали в стену.
Да так сильно, что из своего гнездышка выпал гвоздик, на котором висела репродукция Энрякудзи — главного храма японской буддийской школы Тэндай-сю. Изображение святилища, гордо высящегося на горе Хиэй близ Киото, упало на пол, звякнув разбитым стеклом.
— Хоть в выходной день дайте людям покой! — раздался за стеной умоляющий вопль.
— Сейчас, сейчас, — бормотала я спросонья, нащупывая пульт.
Я нажала кнопку, придавив ее пальцем, но музыка становилась все громче.
Когда у меня затряслись стекла, я с удивлением взглянула на пульт управления и обнаружила, что держу его вверх ногами.
За стеной кричали что-то уже совсем нечленораздельное, со слезами и угрозами.
Я быстро нажала нужную клавишу, и в квартире воцарилась тишина.
Покачав головой и досадуя на собственную рассеянность, я выпрыгнула из-под одеяла.
Пора на лекцию, которую госпожа Элеонора Кайданович прочтет через два часа в религиозно-культурном обществе «Братство разума».
Тема лекции интересовала меня меньше всего на свете. С семейством Рерихов я разобралась несколько лет назад, и сегодня «Живая этика» большого интереса у меня не вызывала. Живые люди куда интереснее. А понятия об этике у них весьма своеобразные. Во всяком случае, у людей, с которыми я намерена сегодня встретиться.
Вчерашний разговор с Анжелой дал мне немало информации для размышления.
Я пришла к выводу, что Соколовы мне солгали.
С какой целью? Просто так, из любви к искусству, люди не лгут.
А уж если лгут, то стараются делать это как можно искуснее.
Анжела Райнис, услышав от меня версию появления на свет Маши, тотчас замкнулась в себе, и добиться от нее чего-то вразумительного я не смогла.
Что ж, посмотрим, какой информацией наградит меня сегодняшнее воскресенье.
Мурлыкая себе под нос что-то тягучее из репертуара местных баптистов, услаждающих слух посетителей их служений песнями собственного сочинения под гитару, которые они почему-то называют гимнами, я процокала каблучками по лестнице и, размахивая сумочкой, направилась к троллейбусной остановке.