Чёрное и Белое
Шрифт:
Ну вот, опять начинается. Мужчина огляделся, оценивая количество посторонних зрителей. Хорошо, что у Олега голос негромкий, иначе о его радости узнал бы весь магазин.
– Ты не мог бы высказывать свои восторги потише, - всё же сделал замечание Павел.
Распахнутые голубые глаза уставились на него с изумлением. Что с ним? Неужели стыдится? Но чего? Того, что его друг счастлив? Вот чудак. Да кому какое дело до чужих причуд? Отвернутся и забудут. Ну что ж, ладно, если для него реакция толпы столь
– Выбери вино по своему вкусу, а я пока за черносливом схожу, - предложил Олег.
– Встретимся у кассы.
Пока готовился скромный обед, кремовые украшения постепенно с торта исчезали. Олег периодически подходил к столу, пальчиком подхватывал крем и, в наслаждении закатывая глаза, отправлял сладость в рот. Павел, которому Олег доверил почистить лук и картошку, с улыбкой следил за детскими шалостями. Какой же странный парень. Вот только вчера сидел хмурый в тёмном углу, а сегодня радуется жизни. Пересмотрел свои взгляды на ситуацию или ему просто надоело хандрить?
– На тебя посмотреть, так ты будто сто лет не ел шоколада, - тихо рассмеялся Павел.
Однако Олега шутка почему-то не повеселила. Слизав с пальца крем, парень вернулся к сковороде, где тушились овощи. Взгляд потух и прикрылся ресницами, голос спрятал эмоции.
– Ну почему же, ел я шоколад. И даже пирожные, - сдержанно ответил Олег.
– И вообще. Сегодня мой праздник. Что хочу, то и делаю. А если тебе стыдно за моё поведение, то можешь уйти и не смотреть.
Не ожидал Павел, что его замечание вызовет столь негативную реакцию.
– Я вовсе не это имел в виду... Олег, мне не стыдно...
– Я видел. Там, в магазине, - сквозь сдержанность просочилась нотка обиды.
– Но там были люди и...
– Ну и что! Чего такого позорного я делал? Радовался подарку? Ну, так мне не стыдно за свою радость. И даже за горе не стыдно.
– Я не говорю, что нужно стыдиться эмоций. Однако на людях их лучше сдерживать.
– Ты, конечно же, именно так и поступаешь.
– Да, мне важно, как воспримут меня окружающие.
– Этим окружающим никогда не угодить. Они нормально принимают только серый цвет примитивности. Вот и живи с ними в серости. А я люблю яркие краски!
И в доказательство этого Олег, преисполненный достоинством, взял нож, повернулся к столу и отрезал себе кусок торта. Затем, с вызовом глядя на спорщика, парень утопил зубы в тёмный бисквит, откусил большую его порцию и, раздув щёки, принялся демонстративно жевать. Сейчас он был похож на гордого бунтовщика, который за свою идею был готов пойти на плаху. Вот только торт съест, рот вытрет и сразу, сразу пойдёт. Павел не содержал взрыв смеха от вида этого сладкоежки-революционера. Нет, на этого мальчишку ну никак нельзя было обижаться.
Возможно, спор и продолжился бы, а возможно, перешёл бы в шутку, да только его прервал громкий зуммер сотового телефона.
– Это мой, - распознал Павел сигнал.
Выключив кран, мужчина ушёл в комнату. Если звонок не от мамы, он сбросит вызов, некогда вести пустые разговоры. Но это оказалась мама.
– Пашенька, наконец-то ты соизволил ответить!
– немедленно прозвучал её упрёк.
– А ты разве звонила?
– В груди образовалась неприятная тяжесть.
– Несколько раз уж.
– Извини, мам, я не слышал.
– Где же ты был? Ты уже вернулся?
– Ммм... Ну как бы...
– Павел не знал, какие последствия вызовет его ответ, а потому тянул время. И вдруг его осенило.
– А ты что, заходила ко мне?
– Заходила. Хотела занести тебе котлет и пирогов с капустой. У тебя же и мыслей нет навестить мать, даже не звонишь. Всё дела, всё занятой. Вот решила сама к тебе прийти, да не застала дома.
У Павла вырвался вздох облегчения. Как хорошо, что они с Олегом ушли в магазин. И главное, так вовремя.
– Теперь вот сижу у Вали, тебя жду. Так ты дома или где?
Мозг работал быстро. Валя - это женщина из первого подъезда, подруга матери. Живёт на третьем этаже, окна выходят во двор. Хорошо, значит, как Павел вернулся, да ещё и не один зашёл в подъезд, мама видеть не могла. Если он сейчас ответит правду, мать уже через пять минут окажется на пороге. А здесь Олег, бунтарь, пожирающий шоколадный торт.
– Я не дома, - уверенно соврал Павел.
– И вернусь, скорее всего, поздно. Я в гостях у... у Артёма. Он всех пригласил...
– Почему же ты мне ничего не сказал?
– Ну... Он буквально вчера обзвонил всех и пригласил. В общем, извини, мама, но тебе нет смысла меня ждать. Я завтра с утра сам приду к тебе, хорошо?
Матери явно не нравилась ситуация.
– Вот что значит не сообщать маме о своих планах, - ворчливо издала она очередной упрёк.
– Хорошо, что Валя была дома, а то бы зря ноги топтала да пироги несла.
– Ну, вот так получилось. Ты тоже не предупредила, что хочешь прийти, - нашёл Павел повод оправдать себя.
– Я бы тогда ушёл попозже.
Женщина промолчала, но ответное осуждение приняла. Она верила своему сыну. Конечно, в последнее время, он почему-то реже звонит и уж совсем не впускает её в свою квартиру, однако, врать матери он не станет.
– А что произошло в твоём подъезде?
– сменила женщина тему.
– Валя видела, как туда заходил полицейский.
Вот они, слухи, уже поползли. Одна видела полицию в его подъезде, другая - юного блондина в его обществе. Как только мама решит навестить Веру Захаровну, так все секреты сразу и раскроются.