Чёрное лето

Панарин Антон

Глава № 20 — Вотум недоверия

В подвале было слышно, как капли падая с потолка разбиваются об пол, слышно наше дыхание и звук шагов. Сука. Каких нахрен шагов? Следом за шагами раздалось шипение и темноту прорезал свет, который становился с каждой секундой всё ярче. Я придержал лезвие ножа рукой и нажал на кнопку раскрытия. Нож открылся беззвучно.

— Сань, нахрен мы сюда полезли?

— Дэн, чё ты ноешь? Если мы этих отморозков возьмем, прикинь Крест какую награду нам даст? Ты деда своего сможешь до конца дней обеспечить. Давай тише, вдруг они тут.

Судя по голосу совсем

еще, пацаны. Минуту спустя нашу комнату озарил фальшфейер, так называют пиротехнический факел. Внутрь заглянули два пацана и замерли, увидев меня и Костю. Я накинулся на ближнего ко мне, отвел ружье, которое он наставил на меня в сторону и удалил его ножом под подбородок. От боли пацан выронил ружье и завалился на пол зажимая рану. В коридоре стоял третий пацан держащий факел, я кинулся на него, и пацан спустил курок. Но его калаш не издал ни звука, то ли осечка, то ли на предохранителе. А вот пацан успел заорать прежде, чем я схватил его за грудки и впечатал затылком в бетонную стену. Парень еще был жив, просто ошарашен таким поворотом событий. Я вогнал нож ему в живот и дернул его вверх. Руку обдало потоком крови, хлынувшей из распоротого живота. Нож вошел под углом и видимо зацепил легкое. Каждый вздох пацана сопровождался булькающим свистом. Я упал рядом и смотрел как он умирает в красноватом отсвете фальшфейера. Взгляд пустой, судороги заставляли тело биться в предсмертной агонии. Сходил дедушке за хлебом…

Парню на вид было лет пятнадцать, еще жить, да жить. В прошлой жизни он из интернета бы не вылазил, а сегодня умер, потому что должен был охотиться за людьми, ради куска хлеба. Было ли мне его жалко? Да было, но и себя мне тоже было жалко. А точнее жалко, что я стал таким. Убил пацана и даже глазом не моргнул. Пацана? Вообще то двоих. Так легко это случилось что я даже и не запомнил первого. Единственное оправдание какое у меня было это «они хотели меня убить» или сдать убийцам, что-то такое. Мог бы я их не убивать? Наверно мог бы. Выросли бы тогда мои шансы на выживание? Уверен, что нет. Прапора было тяжело убивать, но его убийство, пожалуй, было правильным решением. Иначе эта тварь бы извернулась и продолжила продавать наших ребят, да и мы с Костей тогда бы не смогли Креста завалить. И даже если бы прапор был невиновен, оно бы всё равно того стоило. Смерть прапора помогла спасти тысячи жизней.

Мы затащили троицу в комнату нашего квартирования, и просто стали ждать темноты. Говорить не хотелось. Хотелось домой, к Наде, ну и может быть немного пожрать не помешало. Не знаю сколько прошло. Оказалось, что я вырубился. Костя разбудил меня потрепав по плечу.

— На улице стемнело, пошли на выход.

Выбрались из подвала, дверь в подъезд прикрыта, в подъезде на пару этажей выше кто-то матерился.

— Суки! Замок выломали, а где твою мать я новый возьму?

Выглянули в окно, располагавшееся между пролетами первого и второго этажа. На улице никого не было. Вышли из подъезда и неспеша пошли по улице. Бежать не было ни сил, ни желания. Да и бегуны в ночной тишине привлекут кучу ненужного внимания, и соберут весь свинец на районе после кипеша который мы устроили. Костя дважды заметил патрули, обошли их дворами.

Кое как добрались до канализации, сиганули вниз и ходу! Ходу оттуда! Выбрались, ломанулись через насыпь, оттуда в дырку забора. Пробежали дворами, пропустили наших патрулей и забежали в подъезд многоэтажки с крыши, которой я наблюдал за прапором. Уже вторую куртку за день замарал. Стёпочкина куртка вся перепачкана кровью, по городу в такой не походишь. Я снял её и бросил на пол. Оказалось, что свитер и футболка тоже были насквозь мокрые от крови. Даже верх штанов замарал. Всё снял и бросил на пол. Костя отдал мне свою куртку. Великовата. Но лучше, чем ничего. Вышли и потихоньку пошли к машине, брошенной у управы. Я обернулся, где-то рассветном зареве мы оставили после себя больше сорока трупов. Локальная трагедия для отдельно взятой семьи и спасение для целого города.

Отвез Костю домой, на работу заскакивать не стал, вид не тот, а вопросы мне не нужны. А их определённо начнут задавать. Сегодня отлежусь, а завтра скажу, что отравился, коматозил весь день.

Дома меня ждала Надя.

— Где ты был две ночи? Я себе места не нахожу тут! Думала что ты мертв уже!

— Зачем поднялась с кровати, рано же еще! Врачи сказали ведь постельный режим соблюдать, иди ложись.

— Максим не уходи от ответа. Я чувствую ты мне что-то недоговариваешь. У тебя появилась другая?

— Надь, какая другая? Ты чего? Я на работе был, яж тебе раньше говорил, что иногда приходится и по ночам потрудиться.

— Ммм. Больше суток тебя не видела. И с кем ты работал ночью?

— С Захаром, по заставам ездили, узнавали потребности, будем делать генераторы и устанавливать прожекторы.

— Интересно. Захар заезжал час назад, тебя искал. Сказал, что больше суток тебя не видел.

Этими словами она застала меня врасплох. Я как раз снимал куртку.

— Максим, какого черта? Чья это крутка? Кровь? Ты ранен? Что случилось?

Полетел ворох вопросов, на которые я не знал, что ответить. Рассказать правду? Сомневаюсь, что она одобрит мои начинания. Она, возможно, поймет убийство Креста, но вот похищения и пытки явно пустят под откос наши отношения. Промолчать? Зерно раздора еще сильнее прорастет и нашим отношениям так и так конец. Но я не могу ей рассказать. Если проболтается, то и меня и Костю под монастырь подведет. А если и не расскажет, то легко ли ей будет жить с этим знанием? Я сказал, как есть.

— Сейчас я не могу рассказать. Надь, всё хорошо. Я тебе обо всём обязательно расскажу позже, но не сейчас.

Надя заплакала. Стало стыдно, обидно, и отвратительно. Я хочу ей всё рассказать, но не могу, сидеть тут и слушать новые вопросы и смотреть на её слезы я тоже не могу. Переоделся, закинул штаны с курткой в пакет и поехал на работу. По пути встретил один из наших мусоровозов, как раз загружал очередной бак. Зашвырнул пакет со штанами туда и поехал дальше.

На работе меня встретил Захар.

— О! Начальник вернулся. Как там говорят? Начальство не опаздывает, а задерживается? Где был?

— По делам катался.

— Да ты деловая колбаса я смотрю. Макс, если ты себе новую даму сердца нашел, то я с радостью перехвачу у тебя Надю.

Розовая кожа от ожога причудливо изгибалась, казалось, что на Захара просто пролили кружку киселя и эта плёнка вот-вот отвалится.

— Лицо со шрамом, отвали, будешь баб клеять в своей киноленте, к моей не лезь, без тебя разберемся.

— Вообще то не вежливо указывать людям на их физические недостатки.

— Димов, у тебя только один недостаток и он умственный.