Чёрное лето
Шрифт:
Похоже, что генерал и Паша погибли зря. У меня закончились идеи как додавить уголовников. А добить их необходимо, ибо в самом начале их оставили в покое и вот к чему это всё привело. Дядя Петя поставил на ноги наш танк, но смог помочь нам только добраться до ближайшего здания и начать его зачищать, после чего по нему влепили из ручного гранатомёта и танк прекратил своё существование.
Мелкие разведочно-диверсионные вылазки приносили небольшие результаты, но явно они не могли переломить исход войны. Где-то наши разведчики умудрялись вырезать вражеский схрон, где-то взять языка, правда толка от таких пленных не было. Что они могли нам рассказать? Где засел противник? Да практически
Тягучая, вязкая, битва, утрачивающая смысл с каждым днем изматывала не только солдат, но уже и меня. Спать приходилось урывками, есть? А когда я вообще ел в последний раз? Голова болела не переставая. Карты, планы, постоянные совещания и обсуждение как распределить боеприпасы, провизию, что делать с раненными. А раненных были сотни, а лекарств не было. Если боец получал что-то серьезнее царапины, он с большой долей вероятности становился ходячим трупом. Ни антибиотиков, ни антибактериальных средств, в городе не осталось практически ничего. Организованы отряды по сбору долбанных лечебных трав! Да, вот так мы откатились в средневековье, скоро будем лечить заговорами и песнопениями. Когда сил больше не осталось, пришли перемены.
На левом фланге затараторил наш пулемет, а следом за ним и правый фланг заговорил. Ночь, ни хрена не видно, долбаные прожекторы расколотили вражеские снайперы в первые же дни. Теперь всё делалось на ощупь. Я был на центральном фланге и впереди засверкали автоматные очереди. Плотно засверкали, да что там плотно? Головы поднять нельзя было, такой плотности велся по нам огонь.
Я упал за бетонное перекрытие и ждал хотя бы малюсенького затишья. Понял, что я могу лежать тут до тех пор, пока враг не ворвется в здание и не пустит пулю мне промеж глаз. Приподнялся, выглянул за перекрытие. Автомат снял с предохранителя, и три выстрела одиночными по самой жирной огневой вспышке, перекат вправо. Снова поднялся еще пара выстрелов в другую цель, еще сместиться. Жирнющая очередь полоснула по моему этажу слева на право, я едва успел упасть мордой в пол.
Ммм как я люблю архитектуру советских времен. Бетонная стена раскрошилась, то ли от нашего обстрела при захвате здания, то ли от времени, но главное было не это. А то, что на уровне моего лица была отличная бойница размером с грейпфрут. Видимость была так себе, но для того, чтобы дать палу залпов, более чем достаточно. Залп, еще, еще. Точка погасла.
Встал, перебежал на пару метров правее, присел и начал целиться. Удар в грудину заставил покачнуться и облокотиться на стену. Дышать не чем, из глаз льются слёзы. Сука. Попали. Ткнул пальцем в область груди, дырка, ай! Горячо! Пластину бронежилета сильно выгнуло, и пуля застряла в ней. Попытался вдохнуть полной грудью и тело скрутило кашлем, похоже рёбра сломаны. Вспомнил Пашины слова про бронежилет и запреградный урон, да если б я вспомнил его слова раньше, то был бы с целыми рёбрами и с аккуратной дыркой в районе солнечного сплетения. Попытался встать, но бронежилет выгнутый во внутрь сильно давил на сломанные ребра и в нем было невозможно двигаться, пришлось снять.
Вахит вынырнул из темноты и поинтересовавшись моим самочувствием начал вытаскивать меня из здания. У нас в живых остались отнюдь не самые лучшие бойцы, от чего несмотря на то, что мы оборонялись, мы же и несли большие потери. Вахит рассказал, что правый фланг полностью потерян, никто не выходит на связь. Левый фланг, начинает отступать. Если мы задержимся, то нас просто возьмут в клещи и перебьют.
Вот так просто? Столько жертв, ради того, чтобы отступить? Можно сколько угодно говорить о том, что это не бегство, а тактическое отступление
Где-то в глубине юго-западного района раздалась канонада взрывов. Один за другим огненные всполохи прорезали темноту. Стрельба прекратилась, похоже, как и наступление на нас. А вот взрывы не только не прекратились, а стали еще большей интенсивности, и раскинулись на всю длину горизонта.
«Пшшш. Прием, прием! На связи Артём! Есть кто живой?»
— Артём?
«О! Малец, ты что ли? Нас Пашка прислал, прессуем зэков по всей промзоне. Обложили их так что мышь не проскочит! Вы там это, нас не постреляйте ненароком.»
— Артём! Как Пашка? Я думал он мертв, как вы? Что?
«Пашку взрывом из грузовика выкинуло. И он к нам со сломанной ногой полз считай тридцать километров. Крови по дороги потерял много, ну ничего откачали, лежит в санатории, поправляется. Извини что так долго, нужно было людей собрать, вооружить, ну ты понимаешь. А шушеру эту зоновскую передушим, не волнуйся. Я их сам ненавижу до глубины души, ну ты в курсе.»
Я упал на спину и смотрел в невероятно звездное небо. Оно было таким же бескрайним, как и моя разодранная на части душа. Сейчас я чувствовал всё и боль, и стыд, и страх, и злость, и радость. Но больше всего я чувствовал веру. Веру в то, что всё было не зря и что мы победим.
Вплоть до десятого дня происходила планомерная зачистка территории. Да и зачисткой это сложно было назвать, поняв, что зэков окружили и деваться им не куда, они начали сдаваться целыми стайками. Если бы они знали о массовых повешаниях сдавшихся, то скорее всего этого бы не делали. Лишь особенно отбитые отказывались сдаваться и продолжали биться до конца. Хотя это и было бессмысленно. Оказалось, что Артём обзавелся тремя танками и взрывы какие мы слышали в первые дни, издавались именно ими.
В плен сдались более пяти сотен уголовников, полагаю уже весь центр увешан их телами и теперь занимаются фонарные столбы в Северном районе. Кольцо нашего наступления сжалось до маленького клочка на карте, на котором стоял жилищный комплекс Адмирал. Ранее наш пленник поведал что Крест засел на последнем этаже в квартире какого-то богатея, выкупившего весь этаж, вот туда я и хотел попасть.
Штурм начался на рассвете я шел позади штурмовой бригады едва волоча за собой автомат. Чуть не подрались с Вахитом, когда он запрещал мне идти с группой. Хм, подрались. Еслиб хотел, то он бы меня вырубил одним ударом. Я так надоел ему?
Жилищный комплекс зачищали одновременно три бригады, зашедшие с разных сторон здания. Чистка была отработана до мелочей. Контакт! Прикрываю! Граната! Пошел, пошел, пошел! Где Артём нашел этих головорезов? Натуральные спецназовцы. Зэки огрызались, но это были уже предсмертные конвульсии. Правда по пути пару спецназовцев всё-таки смогли ранить.
Зачищали этаж за этажом вплоть до семнадцатого. А вот там уже возникли сложности. Мы вошли на лестницу и сверху сбросили сразу три гранаты, одна упала у ног спецназовца, идущего со щитом, и он просто отгородился от неё, другие две упали правее, и один из людей Артёма подскочил и что было сил швырнул их в пролёт между этажей. Громыхнуло, уши заложены, в голове гудит. Щитовика отбросило и он похоже потерял сознание, осколки от гранаты отбросившей щитовика посекли парня, спасшего нас от двух других гранат. Его товарищи оттащили назад и начали оказывать первую помощь, оставшиеся три бойца принялись чистить лестницу, чтобы не схлопотать еще таких подарков. Один держит верхний пролет, другой поднимается медленно по лестнице, стараясь не светить головой и корпусом.