Чёрное сердце: Ненависти вопреки
Шрифт:
Мужчины точно военные, получившие приказ, беспрекословно спешат покинуть приёмную. Андрей Влацлович на меня не смотрит, но кожей ощущаю — уже изучил по приходу.
— Екатерина Федоровна, — обращается к посетительнице постарше. — Мы с вами решили вопрос месяц назад. Уж, простите, но больше тратить на вас время считаю нецелесообразным. Единственное, могу предложить в сопровождение Владимира. Он хоть и новичок в нашем агентстве, но довольно грамотный парнишка.
— Согласна, — с кислым лицом соглашается дама. Чуть медлит и, вскидывая голову, встаёт: — Знала, что не оставите женщину в беде!
— Конечно, — криво усмехается Андрей
— Не шутите так! — Екатерина Федоровна надменно шагает к выходу. — Я буду его ждать в машине.
Зепар терпеливо дожидается ухода дамы, провожая скучающим взглядом, и лукаво улыбается блондинке:
— Ты принята, если умеешь готовить кофе.
Девушка расцветает, щеки алеют. Поднимается, суетливо одёргивая подол короткой, чёрной юбки-карандаш:
— Когда приступать? — тоненьким голосом интересуется, глупо распахнув глаза.
Зепар с ленцой сытого тигра поворачивается к секретарше:
— Наташа, покажи Ксюше, где раздевалка и можешь начать её обучать: документы, звонки, запись. Да и ещё… — стучит ладонью по столешнице: — Все встречи на сегодня отменить!..
Закипаю от возмущения и даже непроизвольно шагаю ближе. Секретарша привстаёт, с жалким видом:
— Но у вас назначено на шестнадцать, — щебечет, словно боится гнева начальника.
— С кем? — хмурится Зепар, явственно собираясь уходить.
— Никитин с Ивакиной, — Наташа запинается, быстро опускает глаза и читает: — Витой Михайловной… — пару секунд молчит и кивает на меня. — Она уже здесь.
— Понятно, — протягивает задумчиво Андрей Влацлович и оборачивается. Перестаю дышать, наткнувшись на циничный взгляд. Зелёные глаза недружелюбно прищурены. От наступившей тишины, — девушки скрываются за дверью для персонала, — по коже бегают колючие мурашки.
— Я так понимаю, вы ко мне всё же очередь заняли?
— Если бы не шок, — выделяю каждое слово, пропитав едким отвращением, — в котором прибываю — ноги бы моей тут не было…
— Другую бы оставили мне на память? — жалит Зепар с непроницаемым лицом.
От злости и негодования теряю дар речи, но приходит спасение — входная дверь торопливо распахивается. В приёмную врывается Александр. В деловом коротком пальто нараспашку, светло-сером джемпере и графитного цвета брюках, как обычно стрелочка к стрелочке. Подмышкой удерживает толстую кожаную папку с молнией.
— Витуль, прости, — шумно дышит: — Пробки… О, — расплывается в улыбке, переводя довольный взгляд с меня на Андрея Влацловича. — Вы уже познакомились? Вот и отлично!
— Я не согласна… — выпаливаю, едва не сорвавшись на визг, но тотчас умолкаю, услышав хмык Зепара. Смотрю на хама, он на меня. Буравлю глазами, не в силах высказать всё, что о нём думаю — таких слов еще не придумали, а нецензура и брань как-то неполноценно донесут чувства и эмоции. Ненависть растёт пропорционально осознанию: проигрываю даже такую простую битву. Сволочь до безобразия самонадеян, циничен и невозмутим. Непробиваемая бесчувственность! Я же выгляжу разъярённой мегерой, не умеющей себя прилично вести в обществе.
— Андрей, Вит, — укоризненно качает головой Александр, притягивая меня к себе. — Вы знакомы и уже что-то не поделили?
— Мы не знакомы, — шикаю, уворачиваясь от объятий. — Этого и желаю впредь…
— А мне, правда, некогда, Александр, — сухо прерывает Андрей Влацлович и безэмоционально смотрит на Никитина.
Быстро
Андрей Влацлович рассудительно поясняет:
— По-дружески обещал встретиться, но помочь вряд ли смогу. Людей не хватает, а тратить хорошего секьюрити на очередную «красотку» для её пантов — не могу. Скоро большая делегация правительства. Каждое плечо на вес золота.
— Зря ты так, — одёргивает Никитин. — Вите угрожают. Это не шутка. Ты о ней ничего не знаешь, а судить, как сейчас осудил с первого взгляда — нельзя. Я дам тебе материал, — протягивает папку Зепару. — Всё, что мы сумели раскопать. Сам проверь на достоверность и реши, стоит она помощи или нет.
Такая увесистая папка? Невольно засматриваюсь. Не знала, что Никитин насобирал массу информации. Я бы тоже была не против почитать.
— Никитин, — хмурит брови с заломом Зепар. — Ты же знаешь…
— Тогда позволь напомнить, — суровеет Александр, многозначительно понижая голос, — ты у меня в долгу! Пришло время… К тому же случай по твоей части.
Андрей Влацлович мрачнеет сильнее. Сжимает чувственные губы в жёсткую полосу. Недовольно пыхтит.
Ничего не понимаю. Загадочное «ты в долгу» «по твоей части» отдаётся эхом в висках. Зепар шумно выдыхает, оценивающе смотрит на меня, на папку… опять на меня. В приёмную, чуть слышно переговариваясь, возвращаются девушки. Директор кидает взгляд на ручные часы. Ничего себе?!. Золотые «Ролекс» инкрустированные брильянтами. Знаю, потому что совсем недавно рассматривала подобные — хотела мужу подарить. Андрей Влацлович без особого энтузиазма кивает на дверь в свой кабинет:
— Проходите! — открывает, пропуская вперёд, и распоряжается: — Наташа, кофе приготовь. Три чашки. Крепкого…
Не надо! Я не пью кофе… Отказ оставляю в мыслях. Сейчас неважно, что люблю, а что не люблю. Через силу переступаю порог кабинета директора. Ничего из ряда вон выходящего — минимализм, но приятный глазу. Простенький дизайн в кофейно-пурпурных тонах, добротная мебель-трансформер: шкаф-полка для документов со стекольными дверцами; оригинальный стол для переговоров, перетекающий в стол начальника. Компьютер с большим монитором, набор для канцелярских принадлежностей. Маленький глобус?!. Кто в наше время на столе держит глобус? Кхм… Видимо, директора охранных агентств. Ячейки для документов, кипа бумаг. Позади кресла начальника огромная картина с логотипом «Охранное агентство «Жизнь» — мускулистая рука, на ладони бьётся большое ало-чёрное сердце. Странная ассоциация — больше смахивает на: мы держим вашу жизнь в своих руках. Ну да ладно…
Очередным коротким кивком Андрей Влацлович указывает на стулья за столом. Огибает свой, кладёт папку на столешницу, скидывает куртку и садится. Открывает…. Листает, листает, листает…
— Когда последний раз были угрозы? — нарушает молчание через долгих несколько минут.
— Пару дней назад, — за меня отзывается Александр. Морщусь — Костя уже успел донести, ведь я и слова об этом не говорила. Ловлю встревоженный взгляд Никитина и возмущенно надуваю губы. Александр тут же упрекает: — Вита, не молчи, ангел мой. Тебя охранять нужно!