Черное солнце

Официально советские военные советники и специалисты выполняли в Южной Африке свой «интернациональный долг», защищали ценности социализма. Что делали мы в этой далекой африканской стране, какие ценности защищали? Помогали дружественной Анголе в строительстве национальных вооруженных сил и отражении агрессии извне? Однако у тогдашнего советского руководства были и другие мотивы для того, чтобы посылать в Анголу тысячи советских людей для участия в кровопролитной междоусобной войне.

Может быть, расчет делался на дальнейшее экономическое сотрудничество в добыче сказочных природных богатств этой страны: нефти, алмазов, железных и марганцевых руд? Или в освоении мощнейших гидроресурсов ангольских рек? А может быть, советское правительство было заинтересовано в поставках в СССР сельскохозяйственной и другой продукции, которой Ангола славилась на весь мир: кофе, орехов кешью, сизаля или древесины черного и красного дерева? Да, действительно ряд экономических проектов реализовывался. Но не это было главным. Главными были цели политические. Распространить свое влияние на Анголу, Мозамбик, Зимбабве, а в перспективе и Намибию, незаконно оккупированную ЮАР, и, наконец, на саму ЮАР.

По Голицынскому пруду сновали лодки вперемешку с утками и черными лебедями. Птицы, привыкшие к людскому соседству, не испытывали страха, а, наоборот, наперегонки подплывали поближе, чтобы первыми ухватить брошенные куски хлеба. Стоял теплый май, листья на деревьях только что распустились, слегка подрагивали от легкого ветерка, шелестели, располагая к покою и бездумному созерцанию проснувшейся природы.

Валерий Маркин обычно приходил сюда после командировок, чтобы расслабиться и отрешиться от боевых действий, которые и являлись его профессией: убивать по приказу и выживать по собственному усмотрению. Он возглавлял разведывательно-диверсионное подразделение ГРУ и регулярно направлялся то на Ближний Восток, то в Африку, чтобы реализовывать чьи-то политические замыслы, которые, впрочем, его мало интересовали – выполнил задание – и домой, а там недельный отпуск со всеми прелестями отдыха. Жил он недалеко, на Ленинском проспекте, и попадал в Нескучный сад, перейдя мост. Жена по имени Лена обычно пребывала в это время на работе, в диспансере, да он обычно и не нуждался в какой-либо компании, ибо желал насладиться одиночеством.

Квартира ему досталась от родителей, которые развелись, нашли себе новых супругов и разъехались, оставив жилье сыну, благо к тому времени он уже достиг совершеннолетия. Окончив военное училище и поступив на службу, Валера женился на Лене, девушке из провинции, но получившей отличное образование – она окончила медицинский институт по специальности фтизиатр. Лену распределили в Томск, но она какими-то запутанными тропами очутилась в Москве, где и выскочила замуж за молодого офицера с квартирой. Короче, пристроилась.

Особых страстей они друг к другу не испытывали, отношения сложились ровные, уважительные, тем более Лена умела гасить намечающиеся конфликты постельными радостями – тут она была неподражаема, любвеобильна и ненасытна. Обычно после мелкой перебранки она приступала к призывным ласкам с неминуемым продолжением, разгорающийся конфликт угасал, а Лена впоследствии поступала по-своему.

Она умела пользоваться женскими чарами при необходимости: выверенные телодвижения заправской соблазнительницы, бархатный тембр голоса, многоопытные губы и наивный взгляд голубых глаз порочной школьницы. Этим она и привлекла Маркина. На одной из вечеринок при общении с Леной Валерий сильно возбудился, затянул ее в ванную, где и произошло бурное соитие. После этого они неожиданно для всех поженились.

Жили, не особо тужили, оба находились на своем месте и при деле, супружеские обязанности с удовольствием исполняли, и казалось, что их отношения будут длиться вечно. Но ничто не вечно под луной и может поменяться мгновенно, совершить оверкиль с непредсказуемыми последствиями.

В этот раз Маркин после командировки в Мозамбик, получив законный отпуск, сразу же отправился домой. Уже стемнело, но в окнах его квартиры свет не горел.

«А где же Лена, спит, что ли?» – задал он сам себе вопрос и, желая побыстрее получить ответ, взбежал на третий этаж и нажал кнопку звонка. Тишина, никого движения за дверью. Он вошел в квартиру, воспользовавшись своим ключом, и включил свет: кухня, гостиная, спальня, ванна, туалет… Никого. На кухонном столе он обнаружил записку:

«Я ушла. Навсегда. Меня не ищи. Лена».

Неожиданно огорошенный известием, Маркин тупо крутил клочок бумаги в руках и никак не мог поверить в то, что записка вовсе не розыгрыш, не глупая шутка, Лена так не могла пошутить, а суровая действительность, выстрел из-за угла, неожиданный и подлый. Немного придя в себя, он пытался понять причину такого неожиданного поступка жены – и не мог.

«Жили нормально, без скандалов и ссор, без явных измен, хотя кто не грешен, а тут такой коллапс. Влюбилась, что ли, ненароком, или мой рваный ритм жизнь ее не устраивал? На нее не похоже. Могла бы и лично предупредить, но, видимо, воли не хватило – так проще. Когда крысы бегут с тонущего корабля, то никого не предупреждают, но корабль ведь не тонул».

Тут ему припомнились слова его куратора, полковника Милосердова, который присутствовал на их свадьбе.

– Как вам она? – задал он вопрос начальнику спустя несколько дней.

– Да как тебе сказать, – задумчиво проговорил Милосердов. – Смотря в каком смысле.

– Во всех смыслах, – сказал Маркин и застыл в ожидании ответа.

– Тебе мое мнение может не понравиться… – начал полковник, но Валерий его перебил. Он хорошо изучил своего начальника и знал, что тот либо рубит правду-матку в глаза, либо молчит.

– Говорите. Уж лучше суровая правда, чем сладкая ложь.

– Экий ты прямолинейный, прямо как выстрел из ружья.

Полковник задумался, формулируя ответ. Он, в силу профессии, был хорошим психологом, и Маркина интересовало его мнение.

– Ну, смотри. Это лишь мой взгляд на интересующий тебя объект, который может не совпадать с истиной. – Милосердов еще на несколько секунд задумался и продолжил: – Как женщине, в смысле внешности, к ней вопросов нет: соблазнительная и привлекательная. Но ты для нее лишь ступенька лестницы, ведущей в лучезарное будущее, в «прекрасное далёко», и не карьерной лестницы, а лестницы комфорта. Ты же познакомился с ее родителями: затюканные жизнью провинциалы, проживающие в коммуналке с общим сортиром, сидящие на маленьких зарплатах, работающие по не престижным специальностям, а у тебя отец профессор, мать главный врач, непонятно, как тебя в армию занесло, да еще квартира имеется чуть ли не в центре Москвы. Желающие выйти за тебя замуж девицы должны в очереди стоять. Я бы тоже на месте Лены за тебя вышел замуж. Ну вот, она влезла на первую ступеньку жизненного комфорта и будет сидеть в засаде, чтобы при случае перебраться на следующую… Дальше продолжать?