Черное солнце
Шрифт:
– Дурак твой Федя. Мертвый дурак. – Маркин сплюнул и отошел в сторону.
То, что он убил этого придурка, его морально не нагружало – мало ли он в своей боевой практике людей убил.
Вскоре появилась милицейская «канарейка» – заехала прямо на территорию парка. Из нее вышли трое милиционеров: старлей, в фуражке со сдвинутым на переносицу козырьком, и два сержанта.
– Старший лейтенант Сабуров. Московский уголовный розыск, – представился милиционер и, раздвинув любопытствующих граждан, подошел к мертвецу.
– У него смят кадык и раздроблены шейные позвонки, – пояснил мужчина, назвавшийся врачом. – С такими травмами не выживают.
– Кто его так? – спросил милиционер.
– Я, – признался Маркин.
Сабуров посмотрел на него оценивающим взглядом и задал вопрос:
– По какому поводу драка?
Старлей выглядел убийственно спокойным. Одним трупом больше на его совести, одним меньше, не важно.
– Вот этот, – Маркин указал на бездыханное тело, – напал на товарища из Анголы, ударил его, а потом его поддержали его подельники. Я вступился за негра…
– Он правду говорит, – вклинился в разговор Педро, теребя в руках окровавленный платок.
– Помолчите пока, с вами позже разберемся, – одернул старлей негра и вновь обратился к Маркину: – Документы при себе имеются?
Валерий молча достал военный билет и протянул милиционеру. Тот взглянул на документ.
– Где находится ваша военная часть?
– А вы в Генштаб позвоните, там вам расскажут, – предложил Маркин.
Он внезапно осознал, что произошедший инцидент развеял душевную муть. «Обычное предательство, – так мысленно определил он уход Лены. – Противно, но не критично. Переживем, пережуем… Здесь бы разобраться».
– Позвоним, – согласился Сабуров, посмотрел на труп, на Маркина и решил больше не задавать подобных вопросов, догадываясь, кто ему попал в руки. – Где так драться научились?
– На службе, – пояснил Валерий.
– Вот на службе так и деритесь. Вы задержаны. Наручники на вас не надеваем – захотели бы сбежать, так давно бы сбежали.
Старлей подал знак сержантам, чтобы приняли под свою опеку задержанного.
– Я не нахожусь в вашей юрисдикции, – попытался возразить Маркин.
– Произошло убийство, тяжкое преступление, поэтому мы обязаны вас задержать. Составим протокол и передадим вас по принадлежности, – пояснил Сабуров.
– Вот по этому номеру телефона позвоните, чтобы не затягивать процедуру. – Валерий достал карандаш, клочок бумаги и, черкнув на нем несколько цифр, передал старлею.
Маркина отвели к машине и разместили в заднем отделении для арестованных.
– Спасибо, Валера, – крикнул ему вслед Педро. – Может быть, еще встретимся.
Сабуров коротко усмехнулся и обратился к негру:
– Ваши документы?
Педро протянул старлею иностранный паспорт.
– Вам тоже придется проехать с нами, – сказал Сабуров, просмотрев документ. – В качестве свидетеля и одновременно пострадавшего. Надеюсь, что сами поедете и не придется вас привлекать через посольство.
Педро немного подумал и согласился.
Маркина разместили в камере, где уже находились трое парней. Судя по татуировкам на кистях, блатных. Валерий посмотрел на деревянный подиум, бетонные, неоштукатуренные стены, потом на своих соседей. Те в свою очередь бросали на него оценивающие взгляды. Наконец один из них, видимо старший, приблизился к Маркину, окинул его нагловатым взглядом и спросил, произнося слова с нарочитой растяжкой:
– За что приняли?
– Да убил одного придурка. Слишком много хотел знать.
Фраза была произнесена небрежно, как бы походя. Их взгляды скрестились. Первым отвел глаза блатной.
– Бывает, – сказал он и отошел к своим, осознав, что эта птичка не для потрошения и блатных игрищ.
Приблизительно через час Маркина отвели на дознание. В кабинете за столом сидел мужчина средних лет в штатском. Выглядел он неважно: помятая рубашка, взъерошенные волосы и мешки под глазами. То ли с устатка, то ли с похмелья. Больше никого не наблюдалось – видимо, посчитали, что капитан Советской Армии не будет совершать глупости, коль до сих пор не совершил.
– Майор Свиридов, следователь МУРа, – представился штатский. – Ваши документы.
Просмотрев военный билет, он отложил его в сторону, уточнил персональные данные задержанного и с места в карьер начал допрос:
– Давайте по-простому. Вы нам неинтересны, потому что находитесь вне нашей юрисдикции, и вообще, этот случай попахивает международным скандалом. Поэтому не будем тянуть время.
Когда они уже заканчивали составление протокола, в дверь заглянул дежурный офицер:
– За задержанным приехали из Главного разведывательного управления.
– Пускай немного подождут – мы уже заканчиваем, – сказал следователь. – Потом составим акт передачи задержанного, и пускай забирают своего преступника.
Маркина передернуло от слова «преступник», но он смолчал.
На выходе его встретили два парня в штатском, никак не представились, усадили в черную «Волгу» и тут же стартовали.
– Куда едем? – спросил Валерий.
– Приедем – узнаете, – коротко сказал один из сопровождавших.
Капитана Маркина отвезли не в воинскую часть, как он предполагал, а к его куратору, полковнику Милосердову. Это его насторожило. Видимо, относительно его было принято какое-то особое решение.
Полковник Милосердов, статный мужчина лет сорока, имел уникальную мимику, то есть умел сокращать лицевые мышцы лица с небывалой экспрессией в зависимости от психического состояния на данный момент времени. Когда Маркин зашел к нему в кабинет, то сразу понял, что ничего хорошего ему не светит. Куратор выглядел мрачным и агрессивным. Тем не менее он указал Валерию на конторское кресло и, выдержав паузу, начал вещать менторским тоном:
– Ты что, не мог этих мореманов успокоить при помощи обычного деревенского мордобоя? А ты не успокоил, а упокоил одного из них при помощи спецприема, который запрещено применять без веской причины. Ты же не мальчик, Маркин, а офицер с боевым опытом. Что с тобой произошло?