Чернокнижник. Черная Месса
Шрифт:
Внутренний голос кричал, молил о скорейшем бегстве, но Дум не мог отвести взгляда от магической схватки. Над убийцей, вооруженным смартфоном, сиял стальной, фантосмогоричный щит. Пришедший из далеких глубин средневековья, он был украшен красным гербом, изображающим голову какой-то птицы.
— Сильна, — скривился Локсли. — Но недостаточно.
Еще одно незнакомое слово прозвенело где-то на грани человеческого слуха, и водяной рев заглушил рев огненный. Красная птица с диким криком вырвалась из двухмерного металлического плена. Вонзив клюв в тело водяного змея, феникс (теперь Дум в этом не сомневался) запел свою жаркую песню.
Струя белого пламени рассекла змея на двое. Клубы горячего пара закружили безумный вальс, закутывая помещение непроглядной едко — серой пеленой. Водяной аспид, издав тонкий, почти детский писк, в последний раз ударился о раскаленный щит и исчез, мелкой моросью рухнув на разбитый пол.
— Продолжим танец, миледи, или поговорим?
— Сдохни, — только и ответила Сара.
Нимфа вновь взмахнула руками и облака пара задрожали. С каждым движением изящных запястий, пелена разрывалась и скручивалась тонкими жгутами, пока перед Локсли не появилась дюжины бледно — серых кнутов, оскаленных пастями хищных рыб.
Двенадцать хлыстов медленно окружали невозмутимого мага. Когда же кольцо было сформировано, Комеденти резко вскинула правую руку, словно отвешивала кому-то звонкую оплеуху.
Один из кнутов ринулся в хлестком выпаде, пытаясь протянуться по спине убийцы. Маг лениво дернул большим пальцем и на экране мобильного появился новый сигил.
— Yu daopian!
Алекс не сразу узнал путунхуа — китайский язык, на западе нареченный мандарином. Произношение у Локсли было просто ужасное. Видимо из-за этого он все же получил пару хлестких ударов, отправивших его в короткий полет, закончившийся удачным приземлением на софу.
Рубашка повисла на маге непотребными лохмотьями, а на спине теперь краснело две полосы, протянувшихся от плечей и до поясницы.
— Гребанные китаезы! — прорычал Локсли, мигом теряя всю свою напускную куртуазность. — Yu daopian!
Двенадцать кнутов, свившихся в подобие морского чудища, ринулись в сторону раненного мага. Когда оскаленная морда сказочной гидры уже почти вонзила клыки в тело чужака, из экрана телефона вырвалось настоящее торнадо.
Сотни, тысячи, а может и сотни тысяч миниатюрных кинжалов, смахивающих на крылья мотыльков. Их металлическое пение заглушило и шипение четырех главой Гидры, и зубовный скрежет Стронтон на пару с Думским.
Пар ударил о сталь, но вопреки законам физики не прошел сквозь неё, а врезался с такой силой, что лопнули оставшиеся стекла. Кажется теперь чародеи боролись не заклинаниями, а волей.
Со лба Сары падали крупные градины пота. Нимфа медленно сводила руки, стремясь скрепить ладони в тесный замок. И с каждый преодоленным дюймом с озера тянулось все больше пара, подпитывающего и увеличивающего гидру.
Чужак, протянув над смартфоном левую руку, что-то шептал и с каждым слогом из экрана вырывалось все больше лезвий, сливающихся единой порхающей стеной.
Дум не знал, у кого первым из носа брызнула кровь — у Комеденти или у Локсли. Впрочем, парень четко осознавал, что даже если Хранительница и справиться со столь сильными чарами, то она точно будет не в состоянии не то что продолжить беседу, а банально дожить до утра.
— Стреляй, — прошептал Алекс.
Лизу не пришлось просить дважды. Она, на манер героев ковбойских фильмов, вынырнула из-за стола и, положив локти на его край, за доли мгновения разрядила всю обойму, почти не поддаваясь действию отдачи. С виду хрупкая девушка смогла справиться с обратной силой сорок пятого калибра, отправив пули так густо, что те превратились в одно размазанное пятно цвета сырой грязи.
Время вновь замедлило свой бег. Дум с ужасом наблюдал за тем, как трескается деревянный браслет на запястье волшебника. Как осыпается он коричневой крошкой и как пули застывают в паре дюймов от тела противника. Покрывшись черным пламенем, баллистические снаряды меняли очертания. Их тела вытягивались, увеличивались и плавились, до глупого напоминая сыр в микроволновке.
— Кар! Кар! — щелкали черные клювы.
Семь огромных воронов, сверкая неестественно зелеными глазами, летали вокруг заклинателя.
— Спасибо дорогуша, — подмигнул Локсли.
В следующее мгновение Комеденти подавилась собственным хрипом. Две птицы пробили её грудь. Мощные крылья разбрасывали яркие вишенки крови, оставляя на стенах пугающий узор. Могильщики набрасывались на Сару, пронзая её словно наточенными клинками.
Лизу вновь скрутил рвотный спазм, а у Дума так сильно кружилась голова, что пришлось прижаться к полу, чтобы хоть как-то восстановить равновесие.
— Бежим, — на выдохе произнес Алекс. — Бежим!
— Не так быстро! — рявкнул Локсли.
Тело нимфы, растерзанное и окровавленное, еще билось в конвульсиях, когда покрытые багрянцем вороны ринулись к новым жертвам. От их карканья кровь не просто стыла в жилах, она, казалось, кристаллизовалась, причиняя боль венам и артериям.
Алекс выхватывая из кармана плашку, развернулся на каблуках и, будто это могло усилить чары, прокричал во всю мощь легких:
— Naharu Mah’adar!
Деревянная плашка, вращаясь в воздухе, разлетелась в пыль, обрушивая на Локсли бурный поток синеватых чернил.
Дум не видел, что происходит за его спиной, но судя по звуку мага неплохо приложило о стену. Еще одно арабское заклинание, приготовленное как раз на случай экстренного бегства, отлично справилось со своей задачей. Криминалисты, пожалуй, с этим не согласятся, пытаясь отыскать среди чернильных разводов следы крови и хоть каких-нибудь улик, но Алекса в данный момент больше волновала целостность шкуры.
Буквально слетев с крыльца, Лиза на ходу перезарядила пистолет и уже развернулась, чтобы встретить противника очередным градом пуль.