Чернолесье
Шрифт:
— А почему вы воздействуете не на Эрос?.. — поинтересовался я.
Грановский поморщился, и на секунду возникшая на его лбу складка напомнила сверкнувшую молнию.
— Была такая мысль, — признался он. — Сделать симулятор знакомств. Пользователь знакомится с разными девушками, программа подбирает ему такую, которая точно понравится. Ну, и там у них дальше всякие шуры-муры вплоть до постели. Но я подумал: это как-то слишком просто. Слишком на поверхности лежит. Это без нас сделают, да еще и лучше нас. Какие-нибудь японцы. Они такое любят. А наш путь лежит в глущобу. Мы хотим дарить более сильные
На секунду повисло молчание. Грановский переводил дух после своего монолога, я разглядывал кабинет.
— Вот, видишь, — указал он на стоявший в углу большой стол, заваленный кусочками паззла. Довольно крупный кусок уже был собран: на столе красовалась подробная карта Южной Америки и части Северной. А вся карта мира целиком состояла, похоже, тысяч из десяти кусочков. Я мысленно оценил терпение, необходимое, чтобы такое собрать.
— Помогает сосредоточиться на деле, — пояснил Грановский. — Знаешь. паззлы приучают к мысли о том, что любая проблема рано или поздно будет решена, даже если кажется безнадежной. Нужно только найти правильный подход и шаг за шагом идти к цели. У тебя всегда есть все необходимые кусочки решения нужно только собрать их вместе и не бросить это дело на полпути.
— Но ведь в жизни не так, — ответил я, встав чтобы рассмотреть паззл на столе. — В жизни же сложность.
— Не путай сложность с невозможностью, — назидательно ответил Грановский. — Бывают, конечно. неразрешимые ситуации. Ну, например, если у тебя вдруг рак, и лечить поздно. Тогда да. А все остальное только делает нас сильнее.
Я кивнул, вопросительно глядя на него. Его тон серьезный и в то же время доброжелательный, очень располагал к себе. Чувствовалось, что передо мной человек, не любящий тратить слова попусту. Но к чему этот разговор, я пока не мог понять, а потому не знал, что ответить. Он же на пару мгновений тоже замолчал, задумавшись о чем-то.
— Это я к чему все, — произнес он, словно очнувшись от сна. К тому, что дорогу осилит идущий. Вот взять тебя, к примеру. Я, как уже говорил, посмотрел вчера несколько твоих роликов. Ты знаешь, у тебя есть потенциал. Серьезный. Ты очень тонко понимаешь некоторые вещи, которых даже мы в начале пути не понимали… Вот только нужно идти вперед. Я смотрю, снимать ролики ты забросил…
Я опустил глаза, словно был в чем-то виноват перед ним.
— Времени нет, — проговорил я словно через силу. Сессия вот была. Да и потом… мне кажется, это не нужно никому.
— Так всем кажется. Время от времени, — произнес он тихо, словно вспоминая о чем-то глубоко личном.
— Всем кажется, но кто-то при этом прав, — ответил я, мучительно вспоминая последний разговор с Алиной. Черт, когда это все меня отпустит, в конце концов?
— Знакомо, знакомо, — протянул он. — Все с этого начинают. Это одна из ступеней, от которых нужно оттолкнуться и идти дальше. Ну, или плюнуть и не идти. У тебя сейчас как раз такое время, когда нужно делать этот выбор. В общем, если ты мечтал о чем-то большем, то, может быть, сейчас оно и начнется. Как я уже сказал, в тебе есть тяга к борьбе со злом.
Он снова сделал паузу, и у меня даже зачесалось в носу от патетичности момента.
— Ладно, заболтались мы тут с тобой, — Грановский демонстративно взглянул на часы и нажал кнопку на коммуникаторе. — Настя, там для теста все готово?
— Ага, — раздался из коммуникатора голос помощницы.
— Ну, тогда проводи Романа.
Я встал с кресла, готовясь прощаться, а Грановский, выключив коммуникатор, повернулся ко мне.
— Когда закончите, зайди еще ко мне. Обсудим дальнейшее сотрудничество. И да… он на секунду замялся, а лицо приобрело очень серьезное выражение. Удачи тебе, Роман.
Я неловко улыбнулся в ответ. Сказано было таким тоном, каким командир напутствует солдата, отправляющегося за линию фронта. И хотя Грановский мне очень понравился, в этот момент я подумал, что он, все-таки, слегка не от мира сего.
Глава 3
Мы с Настей спустились по лестнице и вышли на широкий двор бывшего завода, окруженный со всех сторон кирпичными корпусами.
— А что, тестируете вы в другом месте? — спросил я.
— Конечно, — ответила Настя. — А как еще? У нас там места нет. Вроде как, Главный пытается договорится, чтобы нам участок леса выделили огороженный. Но это дело небыстрое — куча всякой бюрократии. А пока нет, пока играем где придется.
— И где?
— Да вот, пойдем, тут рядом.
Когда мы вышли из заводских ворот, Настя кивнула в сторону серой бетонной коробки недостроенного дома через дорогу.
— Вот, там, — сказала она.
— Серьезно? — переспросил я. — А это законно вообще?
— Ну, как, — замялась она. — Я деталей не знаю. Главный договорился с компанией, которая его строит. У них там дела неважно идут, достроить не могут, стройку заморозили, каждая копейка не лишняя. Вот и сдали помещение нам, пока сами деньги ищут.
Я снова взглянул на серый корпус здания с черными проемами окон. Сейчас мне привиделось в его облике что-то, похожее на исполинский улей или термитник, покинутый обитателями. Или не совсем покинутый.
Но у самых дверей дома я остановился, почувствовав, как телефон в моем кармане тревожно завибрировал. Настя взглянула на меня неодобрительно.
— Когда войдем внутрь, выключишь, ладно? — попросила она. Я кивнул. На экране высветилось сообщение. От Алины.
«Привет. Извини меня за то, что я написала тогда. Я это сделала сгоряча и не подумав. Позвони мне, и давай спокойно поговорим», — прочитал я, открыв его.
Первой реакцией после того, как я унял сердцебиение, было желание немедленно ей написать. Я даже начал судорожно думать над ответом понимал, что заставлять Настю долго ждать было бы невежливо. Однако я сдержался.