Чернослив в шоколаде

Лазорева Ольга

– И что вы хотите? – довольно раздраженно спросила она.

– Поговорить по поводу Геры, – ответила я, начиная успокаиваться. – Дело в том, что я его очень хороший друг, только вы не подумайте чего, я его старше и мы действительно просто друзья, – зачем-то добавила я.

– И как вы познакомились? – поинтересовалась Оля.

– Гера приятель Кости, а тот друг моей лучшей подруги. У них были дела по обмену квартиры.

– Ах да, Гера говорил, что работает в недвижимости, – сказала она, растягивая слова.

Мне

показалось, что она с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть. И это окончательно меня успокоило.

«Да ей, по-моему, на него чихать с высокой колокольни», – подумала я, а вслух сказала:

– Оля, вы не удивляйтесь, но я решила позвонить вам по той простой причине, что я очень хорошо отношусь к Гере и желаю ему всяческого счастья. И я никогда не видела, чтобы мужчина так сильно любил женщину. Ведь он боготворит вас. Я думаю, что вы в курсе?

– Ага, – довольно равнодушно ответила она.

«Бог мой, что я делаю? – изумилась я про себя. – И какое мое собачье дело? Чего я лезу?»

– А у него что, так девушки и нет? – проявила она интерес.

– Нет, да и быть не может! Он всю жизнь любит вас одну. И это дорогого стоит! Гера совершенно необыкновенный человек. Любая была бы счастлива! Но он мне сказал, что вы замуж снова собрались.

– Ну, я еще точно не решила, – после паузы ответила она. – Это так, в проекте. Чего, думаю, время зря терять? Раз зовут, можно и выйти.

Я как-то растерялась от такого заявления, но тут же сказала:

– И чем Гера не жених? Ведь все при нем!

– Да? А какая у него машина? – неожиданно поинтересовалась Оля.

– «Ауди», – ответила я, теряясь все больше.

– А модель? – не унималась она.

– Понятия не имею! – сухо проговорила я. – К тому же я в этом не разбираюсь.

– А-а, – протянула она неопределенным тоном и явно зевнула.

– Ладно, Оля, прощайте! – решила я закончить разговор. – Рада была пообщаться.

– Ага, и я рада, – равнодушно ответила она.

Закрыв телефон, я посидела какое-то время неподвижно, так как все еще пребывала в легком шоке после этого разговора. Оля произвела на меня самое неблагоприятное впечатление. Ведь я знала ее только из рассказов Геры, и у меня сложился образ милой, умной, чуткой, доброй девушки.

«И зачем я ей позвонила? – размышляла я. – Ведь все правильно в этом мире! И Гере такая тупая стервь совсем не нужна. И чего я полезла в дела господа? Надо же быть такой идиоткой!»

Но меня немного утешало то, что навряд ли Оля станет рассказывать ему о моем звонке. Я подумала, что она настолько занята собой, что уже забыла и о моем звонке, и о моем существовании.

Но я очень ошибалась. Гера позвонил мне вечером следующего дня и, буквально захлебываясь от счастья, поведал, что только что ездил в аэропорт и что вместе с сестрой прилетела и Оля. Я потеряла дар речи. Такой прыти от этой показавшейся мне амебообразной девушки я не ожидала.

– Я

безумно счастлив! Я в шоке! – возбужденно говорил он. – И она так мила со мной. Девчонки закрылись сейчас в ванной, а я решил быстренько позвонить тебе. Оленька, ты не обижайся, но я в ближайшее время не смогу с тобой видеться. Прости, хорошо?

– Ну что ты! Конечно, я понимаю, – ответила я, чувствуя грусть. – А она не объяснила, зачем решила приехать?

– Толком нет, – ответил Гера все тем же восторженным тоном. – Сказала только, что после развода пересмотрела многое, что решила не торопиться вступать в новый брак, а оглядеться. И с сестричкой пока в Москву прокатиться.

«Офигеть! Еще та штучка! – подумала я. – Но хорошо, что она не рассказала о моем звонке. И если она не конченая дура, то будет молчать об этом».

– А еще Оля сказала, – продолжил Гера, зачем-то понизив голос, – что очень скучает по мне, что постоянно вспоминает те времена, когда мы были вместе. Господи! – почти закричал он, и я даже вздрогнула. – Я так счастлив! У меня аппетит пропал! Я реально чай не смог пить, когда они напротив меня сидели на кухне. Сколько я мечтал об этом! И вот она, Оля во плоти, сейчас в моей ванной!

– Рада за тебя, – сказала я. – Надеюсь, все у тебя будет хорошо. До созвона. Целую.

– И я тебя целую! Пока!

И Гера положил трубку. Слезы побежали по моим щекам. Я испытывала боль из-за того, что сама собственными руками разрушила то, что было между нами. К тому же ревность жгла душу. Но постепенно я успокоилась. Я сделала то, что должна была, так я в тот момент думала, и сознание, что любимый человек счастлив, пусть и не со мной, принесло мне какое-то странное внутреннее умиротворение. И это помогло справиться с отчаянием.

Следующие пять дней Геру я не видела. Он один раз позвонил мне, спросил, как мои дела, и потом полчаса без умолку рассказывал, как замечательно они проводят время. Я к этому времени окончательно успокоилась, смирилась со сложившейся ситуацией и втайне даже гордилась собой. Хотя, если вдуматься, только законченная идиотка будет помогать любимому мужчине в таком деле. Всем известно, что в любви каждый сам за себя, что это борьба не на жизнь, а на смерть, и никто просто так не отдаст любимого человека, а тем более не будет способствовать его счастью с другой. Но иначе я, видимо, не могла поступить.

Я ездила к Яну, мы активно писали книгу. Она была практически закончена. Ян дал ей название «Страна Абу, или Житие знахаря», пояснив мне, что «абу» с коми-пермяцкого переводится как «ничто». Я придумала псевдоним, Ян Синецвет. Причем это пришло в голову из-за того растения, отвар которого я пила при первом знакомстве с Яном. К тому же мне это показалось созвучным с моей фамилией Лазорева. А она образована от названия цвета лазоревый. Синий цветок, лазоревый цветок. Но Ян увидел совсем другое.