Черноземье 3
Шрифт:
Так, прислуга, тоже пожилая женщина, щелкает кресалом, выскочив из какой-то кондейки на входе в дом, искры разлетаются, но пока поджечь фитиль не могут. Очень торопится, понимая, что хозяйка будет недовольна.
— А фонарь ваш, что, весь выгорел? — слышу следующий вопрос, но я прекращаю эту суету в прихожей.
Прикладываюсь несильно деревянным молотком по голове служанке и подхватываю ее обмякшее тело.
Приставлять в темноте ей нож к шее, который она даже не увидит, и грозить страшной смертью не стал, все равно может заорать и разбудить другую прислугу, если она есть
Ладно, я пока вяжу руки и ноги пожилой служанке и волоком затаскиваю ее в кондейку, где привязываю к стулу. Кляп тоже вставил в рот и закрепил на затылке. Теперь она сможет немного стонать, но слишком громкими звуками или криком никого не разбудит.
В кондейке даже окна нет, так что за это дело я спокоен, покричать на улицу не выйдет никак. Закрываю дверь и наконец включаю фонарик на лбу, скоро придется менять батарейки, как я чувствую. Хорошо, что у меня есть еще пара блистеров, а плохо, что их больше негде достать. Нужно было захватить какие-то аккумуляторы, но как-то я не догадался об этом. Впрочем, ведь за годы, проведенные в Российской империи, они все равно бы прокисли.
— Ничего, скоро электрификация всего Черноземья. После нашей победы. И моей личной.
Видна шикарная лестница на второй этаж и дальше на третий, здесь хозяева из-за жары летом стараются жить не под крышей, поэтому если тут и есть еще кто-то из слуг, то искать его нужно на самом верху.
Но больше никого не нашлось, поэтому я занялся сбором трофеев, которых оказалось на удивление много. Мешки с золотом распиханы по всяким шкафам и столам, а вот тайников нет ни одного. Я этим сильно заинтересовался, даже в подвал спустился и понял, что покойный Капитан Кройнц даже представить себе не мог, чтобы что-то от кого-то прятать.
Когда он один из самых основных Капитанов Совета, заведует всеми сборами и полноправный хозяин города.
Ну и ладно, набив оба мешка золотом и кое-какими вещами, я прислушался, как возится прислуга в своей кондейке и покинул богатый дом. Два мешка весят килограммов пятьдесят, там примерно пару тысяч тайлеров, остальное всякая посуда и украшения. Закрывать дверь на замок не стал, чтобы другая прислуга быстрее обнаружила пострадавшую и отвязала ее.
Можно вернуться и набрать всякого барахла еще столько же, но мне и это куда-то придется девать, да и захватил я его только для того, чтобы изобразить нормальное такое ограбление дома.
Прислуга сможет рассказать стражникам про пропавшие вещи наверняка.
Стража будет искать дорогие вещи и посуду на криминальном рынке, а я по дороге, снова шагая мимо порта, серьезно раздумываю, куда подевать золотое барахло на время. Очень нежелательно, чтобы меня с ним что-то связывало, но это пока, а потом можно будет и попользоваться всей этой дорогой посудой уже в своем доме.
А то и вообще может, что она еще вернется как раз по прежнему месту жительства.
Стражники, обходившие район, все же попались мне навстречу, вывернул из какого-то переулка, но я почувствовал их заранее, прижался в щель между домами и накинул невидимость.
Наряд из четырех служивых с алебардами прошел по центру дороги, подсвечивая себе путь таким же керосиновым фонарем, так что никаких проблем они мне не доставили.
Пришлось разбудить Гриту, она спустила мне лестницу и тут же ушла спать, рассчитывая разобраться с новыми подарками утром. Но утром ее будет ждать облом, хватит ей и просто приличной суммы на баловство всякое, про которую она точно знает.
Золото убираю в угол комнаты под скрыт, второй мешок сортирую и оставляю в нем посуду с дорогими безделушками.
Потом спускаюсь с ним вниз, уже не прошу Гриту убрать лестницу, за эти пятнадцать минут, пока я отсутствую, наверно, что никто не появится в темном проулке.
Дохожу до речки и в полной темноте на ощупь нахожу высмотренное сегодня утром место. Привязываю к болту веревку, ломаю его пополам и спускаю мешок в небольшую, но глубокую заводь, после чего изо всей силы втыкаю половинку болта в грунт на глубине двадцать сантиметров от поверхности воды.
Решил таким образом спрятать приметные вещи, чтобы и у меня они не светились, и здесь вряд ли кто сможет их найти.
А если и найдут — так хрен с ними! Нужно было достоверно сыграть ограбления, вот и все.
Возвращаюсь домой, затаскиваю лестницу и иду спать. Грита тихонько посапывает и подергивает аппетитными ногами под теплым одеялом. Наверно, что снится ей поход в «Торговый двор» и прочие радости взрослой женщины.
Я забираюсь под свое одеяло, думаю напасть на сонную подругу, но тут же засыпаю.
На следующее утро учу Гриту не задавать хотя бы при Клое и Троне лишних вопросов и вместе с хозяином иду в мастерские. Лицо у меня спокойное, чтобы сегодня вечером-ночью не случилось — это меня никак не касается.
Никто меня не видел, а все, кто знал о встрече — уже мертвы.
Потом иду в Совет и там понимаю, что новости о случившемся душегубстве и ограблении дома прямо на Ратушной площади еще не распространились в городе. Но всем на самом деле не до таких проблем.
В Совете царит радостное веселье и творится настоящий праздник.
Пока я решал свои личные вопросы и бродил по ночному городу, военное командование Астора выступило к реке в настоящий такой поход с переправой на берег, занятый противником. Привезли на нескольких десятках подвод лодки, четыре сотни самых отборных гвардейцев с тремя десятками Охотников ночью переправились на тот берег. И достаточно внезапно напали на расслабившихся степняков.
Все это случилось вчера днем и вечером, потом всю ночь считали убитых и пленников, чтобы утром прислать гонца.
— Убито четыре сотни врагов! Взято в плен два десятка! Наши потери минимальные! — громко и с большой гордостью вещает командир Гвардии по докладу гонца.
Так уверенно об этом говорит, что я даже поверил ему на какое-то время.
— Ну, неплохой расклад. Если потери и точно минимальны. Неужели они смогли так подкрасться, что напали совсем внезапно? — раздумываю я. — А степняки оказались не готовы, не успели вскочить на коней и использовать своои страшные луки?