Черные банкиры
Шрифт:
– Что значит – не уйдешь?
– То и значит, что вас могут вынести только ногами вперед. Выбора нет.
– Понятно. Сколько человек вы послали?
– Вы же сами знаете.
– Отвечайте, пожалуйста, на вопросы. Я, кстати, должен вас предупредить, что чистосердечное признание облегчит участь преступника, – предупредил Турецкий.
Севрюгин присмирел и стал внимательно смотреть на следователя. В этом взгляде было что-то собачье, возможно, желание служить и послушно исполнять волю хозяина.
– Кто конкретно участвовал в убийстве следователя Арбузова?
– Спросите об этом у Воронина.
– А он посоветовал мне расспросить у вас, так как вы экипировали людей, – сказал Турецкий.
– Я не виноват в этом убийстве. Это идея Воронина, он разрабатывал операцию, я был только исполнителем.
– Непосредственным исполнителем?
– Нет, конечно! Операцию провернули три сотрудника, я только провел наружное наблюдение и проинструктировал ребят.
– Как это было?
– Неделю мы наблюдали за Арбузовым, знали о нем все до мельчайших подробностей. Когда и куда он идет. Поэтому взяли легко, когда он пришел из магазина и был дома один. Пистолет он хранил в ящике, в шкафу для белья. Ну а дальше – техника, выстрелили в висок, вложили в руку пистолет. Чистая была работа, я не думал, что кто-нибудь сможет это дело раскопать.
– Назовите участников. Кто вел наблюдение? – потребовал Турецкий.
– Я и Смоковников.
– Кто убивал?
– Свириденко, Артемов и Жилин.
– Где эти люди теперь?
– Не знаю. Свириденко и Жилин уехали на Украину. Артемов просто исчез.
– А может, вы сами убрали их?
– Нет, я в этом деле не принимал участия.
– Но вы же заявили, что от вас не уходят!
– Это было исключение из правил.
– Следующий вопрос. У Козлова, друга Воронина, есть загородный дом. Вы там бывали когда-нибудь?
Севрюгин задумался, словно вспоминая, потом ответил:
– Кажется, нет.
– А с Козловым вы знакомы?
– Да. Я его знаю.
– Мне известно, что ваши люди ограбили дом Козлова, взяли в его сейфе драгоценности, а вместо них заложили взрывчатку.
– Могу сказать по этому поводу только то, что эту операцию провел сам Воронин. Он знал, что Козлов уехал в Англию и вернется не скоро. Действовал уверенно и спокойно.
– И последнее дело, которое висит камнем на вашей шее, Петр Николаевич, – сказал Турецкий и сделал паузу, наблюдая, как будет вести себя Севрюгин. – Это вчерашнее убийство зятя замминистра Савельева.
– Я ничего об этом не знаю, – категорически заявил допрашиваемый.
– Охотно бы поверил вам, если бы не одна улика.
Турецкий вынул из кармана пейдж с фамилией Севрюгина, который реквизиторы изготовили по образцу, найденному у бандита в доме Пыхтина. Шеф охраны, вытаращив глаза, посмотрел на бирку и с ужасом произнес:
– Этого не может быть! Это невозможно! Я эту штуку никогда не ношу с собой!
– Может, машинально сунули в карман и забыли? Роковая случайность! – сказал Турецкий.
– Проклятие! – простонал Севрюгин, закрывая лицо руками.
– Зачем зря отчаиваться? Давайте, Петр Николаевич, ближе к делу. Рассказывайте, как у вас все там было?
– Зятя пришить приказал опять же Воронин. Якобы тот имеет информацию, от которой вред фирме. Мы с Антоном Прохоровым последили за парнем две недели, а вчера Антон дождался его в подъезде. Свидетелей не было. На пистолет был надет глушитель. Вот и все.
– Да, Севрюгин, за вами тянется длинный хвост преступлений, – сказал Турецкий. – А вы знаете, чем еще интересуется следствие? Имуществом банка «Ресурс». Вы нам не поможете с этим делом разобраться?
– Что вы? Кто я такой есть? Пес цепной. Мне дают чистый оклад, и я никаких финансовых дел не касаюсь.
– Ладно, познакомьтесь со своими показаниями и подпишите протокол.
…Следующим был Воронин. Господин директор успел уже ощутить камерный уют. И это должно было подействовать на человека, прежде не имевшего с тюрьмами ничего общего. Расчет следователя оправдался. Воронина привели на допрос в растрепанном виде, небритым, а от этого он казался невыспавшимся и грязным. Пиджак был измят. Вся фигура Воронина выражала неуверенность и одновременно настороженность.
После необходимых формальностей Турецкий спросил о том, о чем Воронин, вероятно, думал всю ночь.
– Расскажите, пожалуйста, Никита Фомич, как вы ограбили дачу Козлова? – сказал Турецкий.
– Очень просто. Я знал, что он уехал в Англию. Дом не охраняется.
– Зачем было закладывать в сейф взрывчатку? Из-за этого погиб оперативник МУРа.
– А как бы я смог скрыть следы?
– Вы подтверждаете, что фактически покушались на жизнь Козлова?
– Ни на кого я не покушался, – раздраженно ответил Воронин. – Нечего на меня вешать собак. Погиб оперативник? А не надо было лазить, куда не следовало. Вот и был бы живой!
– Назовите людей, участвовавших в этой акции.
– Свешников и Коломнин.
– Где находится Свешников, я знаю,– сказал Турецкий. – А вот где сейчас Коломнин?
– Я думаю, что он погиб там, на даче, – задумчиво ответил Воронин. – Ну что ж, – довольно цинично заметил он, – я убрал ваших, вы – моих. Значит, мы квиты.
– Вы, между прочим, убираете и свидетелей, и участников преступлений, – заметил Турецкий.
– Жизнь слишком стремительна. За всеми не уследишь. Приходится и так поступать.
– Тогда расскажите, куда исчезли люди, убившие Арбузова?
– Люди приходят, работают, а потом находят что-то новое, более интересное, их увлекают иные перспективы. И они со мной расстаются. В чем моя вина?
– Зачем понадобилось убивать Арбузова?
– Ну, понять мотивы этого убийства несложно. Но почему вы решили, что я в этом виноват? У вас есть доказательства?
Турецкий вдруг заметил, что Воронин напустил на лицо спокойствие, словно был уверен в своей безнаказанности. Это задело следователя. Он вынул из папки протокол допроса Севрюгина, развернул перед Ворониным, сказал: