Черные флаги Архипелага
Шрифт:
— И как она работает? — Дэйзи с сомнением озирала это творение магической оборонки.
— Вон гномы на том берегу шуршат — прищурился я — Сейчас сюда приплывут — расскажут.
На противоположном острове и впрямь обозначилось движение. Из раскуроченных ворот на белый свет вылезали коренастые подгорные жители, причем не с пустыми руками. Одни тащили к морю лодки, другие тащили кругляши, явно увесистые, поскольку было видно, что несут они их с усилиями, а ведь это очень неслабые ребята. Надо полагать, боезапас к этой, прости Господи, мортире, или кто это по артиллерийской табели о рангах, уж не знаю. Я в архаичных орудиях не
А вот интересно — как они узнали, что это все нам надо вручить? Или у пьянчуги Фурро в башне телефон стоит?
— Сама орудие принимать будешь? — поинтересовался я у капитана.
— В смысле? — не поняла Дэйзи — Какое орудие?
— Ну, вот это — я показал рукой на пушку — Это называется орудие артиллерийское, обыкновенное.
— А ты это откуда знаешь? — цепко спросила Дэйзи — Фурро говорил, что это 'камнемет' и это он его придумал?
— Камнемет — согласился тут же я, ругая себя в душе за несвоевременную эрудицию — А если на нашем языке, на западном — орудие.
— Да тьфу на тебя с твоим языком и Западом — махнула рукой Дэйзи — Не морочь мне голову. Лучше вон дуй на корабль, привези мне сюда Тревиса, и пусть он захватит с собой Чарли-оружейника, без него не обойтись. И потом — это по его части.
Я с радостью ушел от скользкого разговора и пошел к лодке, искренне надеясь, что не мне придётся орудовать веслами. Хотя, конечно, интересно было бы послушать, как эта хреновина работает. Ну — нет так нет, потом посмотрю. Сомневаюсь, что эдакая красота долго без дела будет на корабле плавать.
На корабле меня встретили Тревис и Билли.
— Это чего за гномы повылазили? Чего это вы из башни вытащили такое? О чем говорили с Фурро? — закидали они меня вопросами.
По мере сил я удовлетворил их любопытство, после передал приказ Дэйзи насчет Тревиса и неизвестного мне Чарли и с чувством выполненного долга пошел на полуют. Надо было разобраться в своих мыслях и переварить полученную информацию.
Чертов маг мог бы мне и побольше рассказать, чего уж там. Вот же вредный старикашка, чтобы ему похмельем пожизненно мучаться. Впрочем, нет худа без добра — я теперь точно знаю о трех метках на своем… Ну, не знаю… Астральном теле, наверное. Одна — Витара, бесспорная и основная, я, как-никак, его верный воин и помощник, вторая женушки его, чтобы ей в Великом Нигде икалось, да с оттягом, третья, выходит, Тиамат, с которой я и вовсе незнаком, но метку ее, судя по всему, мне оставил либо Апофсс, либо странная девочка Пауни. С какого лешего они это сделали, мне неведомо, но какой-то смысл в этом быть должен, здесь такие штуки просто так не происходят, это я глаз на вырывание дам. В разряде загадок пока находится наличие еще каких-либо печатей, которые могут быть или не быть, плюс отметка некоей сущности, явно не относящейся к богам, но тоже неслабой, коли ее отметили сразу столько неоднозначных персонажей.
Ну и в свете этого есть вопрос — и что мне с этим всем богатством делать, а?
— Давай-давай, заноси — раздались крики моряков.
— Аккуратнее поднимайте, креветки безрукие — послышался и голосок Дэйзи — Не дай вам Одноногий хоть царапина будет, всех утоплю!
Сдается мне, что на корабль пожаловала наша артиллерия, надежда и опора фрегата и залог наших будущих побед.
— Это что же такое привезли? — Якоб уставился на пушку, как
— Э, брат, это такая штука… — протянул я.
— Какая штука? — настырно спросил он — Магию какую у Фурро выпросили?
— Что-то в этом роде — уклончиво ответил я, подумав о том, что очень уж любознателен этот голопузый корсар.
— Давай ее пока в трюм — распоряжался невысокий, гибкий и немного раскосый пират в кожаном камзоле и с двумя клинками за спиной — Нечего на палубе ее ставить, вот когда придумаю, как ее закрепить — тогда и установим.
— А крепить-то зачем, она же вон уже, закреплена? — возмущался Харрис.
— Так, ты со мной не спорь — мяукающим голосом ответил ему гибкий — А если шторм? А если буря? И ухнет это чудо за борт. Ты подумай только, что со мной за это капитан Дэйзи сделает!
— Правильно Чарли — сообщила всем Дэйзи, появляясь из-за борта — И тебе сделаю, и ему. Да вам всем крышка будет!
Стало быть, это Чарли-оружейник. Ну, не знаю, какой он оружейник, но вот то, что он очень серьезный боец — так это наверняка, к гадалке не ходи.
Через час, после того как на борт загрузили ядра, наполнили водой бочки и кеги, и даже приперли откуда-то несколько корзин с бананами и еще какими-то неизвестными мне продолговатыми зелеными плодами, я услышал.
— Красавчика к капитану!
Стало быть, сейчас я и узнаю — куда мы идем, зачем, и что нам предстоит сделать.
В каюте капитана собралась довольно теплая компания — сама Дэйзи, стоящая у стены с невероятно задумчивым видом, Тревис с поджатыми губами, штурман Билли, сидящий на сундуке, у противоположной от капитана стены, и как обычно злой до невероятности Харрис.
— Привет честной компании — приподнял я шляпу, входя в каюту — Кого хороним?
— Нас — без тени шутки сказала Дэйзи — Проклятый маг, чтоб его стошнило, отправил нас на верную смерть, по-другому не скажешь.
— Смею вас заверить, капитан, я так думаю всякий раз. Как только какая-нибудь погань дает мне задание — сообщил я Дэйзи — Однако же вот, до сих пор жив и даже время от времени бодр. Кто-нибудь просветит меня о деталях мероприятия?
— Как-то ты больно быстро обжился, Красавчик — прорычал Харрис — На судне сутки, а уже командуешь?
— Ну, жизнь у меня такая — улыбнулся я, глядя на него — Я как тот житель Крайнего Севера — где упал в сугроб — там и новоселье.
Харрис зафырчал, наливаясь краской, но, судя по всему так и не смог понять — то ли я ему хамлю, то ли нет? Да и откуда ему, сыну якоря и теплых морей знать где на свете есть такой Крайний Север и что такое сугроб?
— А ну цыц! — прикрикнула Дэйзи — А то обоих утоплю.
— Молчу, мой капитан — вытянулся в струнку я — Так какую свинку нам подбросил старый алкаш?
Дэйзи помолчала еще с полминуты и наконец объяснила мне, что к чему.
Три части наследия одноногого бога после ухода, еще в те незапамятные времена, поделили между собой три его главных почитателя и приближенных к богу лица, очень своевременно оказавшиеся в его жилище — самый влиятельный пиратский капитан той эпохи Джеффри Морган, представитель коренного населения архипелага дикий, но симпатишный вождь Тонго-Лепа и Стенли Фатт, злодей с на редкость скверной репутацией, который впоследствии стал родоначальником династии Фаттов, бандитского семейства, с которым стараются не иметь дела даже такие негодяи, как Себастьян Фирейра.