Черные флаги Архипелага
Шрифт:
Тем временем ночь-то и наступила окончательно, время, надо думать, уже перевалило за двенадцать, да еще и луна скрылась за тучами. На остров упала тьма такая, что в двух шагах видно ничего не было, что в результате и решило дело — я понял, что если корабли Дэйзи и поплывут мимо острова, то я один хрен их не увижу. А если и увижу, то не факт, что это будут именно нужные мне корабли.
— Коша, я ухожу — сообщил я птице, засунувшей голову под крыло, и явно собиравшейся покемарить — Будь здоров.
— Кррах — буркнул попугай, даже не потрудившись глянуть на меня.
Бряканья
Вика сидела за столом в халате и дула кофе из большой кружки — не признавала она маленьких чашечек, причем перед тем как засыпать в емкость (а по-другому эту тару не назовешь) кофе, она туда еще бросала ломтик лимона, что меня немного удивляло. Чай с лимоном — это понятно, но кофе с лимоном? Хотя, вон британцы в чай молоко льют, а восточные люди так вообще курдючный жир — и пьют потом. Меня тогда в Туркмении от одного запаха этого чая чуть не вывернуло, бррр…
— Ты чего кофе пузыришь? — поинтересовался я у нее — Ночь на дворе, потом не уснешь.
— А откуда я знаю, когда ты из своей капсулы вылезешь? — резонно спросила она — Надо же мне узнать, соскучился ли ты по мне, лез ли от тоски на стенку, почему ни ел ничего, а если ел — то где? В холодильнике ничего не тронуто, я проверила.
— Тебе интересно где или с кем? — уточнил я.
— И это тоже — отпила кофе Вика — Но надеюсь, что нигде и ни с кем, хочется, что без меня тебе просто кусок в горло не лез.
— Ну, приблизительно так и было — сообщил я ей, наливая себе чая — Я и сейчас не сильно есть хочу, точнее вовсе не хочу. Упс, я сейчас.
Вика проводила меня взглядом, в котором читалось 'Не понос, так золотуха'. Ну что теперь поделаешь — журчание воды из носика чайника навело на определенные мысли, бывает.
Мы сидели друг на против друга и молча отхлебывали напитки, каждый из своей чашки. Глаза Вики хитренько поблескивали, мои же откровенно слипались.
— Вик — первым не выдержал я, уж очень жалко было времени, отрываемого от сна, тем более, что у меня его осталось около четырех часов — Ты если спросить, чего хочешь, или попросить об чем — так говори, а? Мне скоро обратно в капсулу лезть.
— Вот все-таки какой ты гад, Никифоров — Вика поставила кружку на стол — Я все так замечательно придумала, весь разговор до последнего словечка, с интонациями, с переходами, все распланировала, пять раз себе представила, как оно все будет, а ты взял и все испортил. Прямо убила бы тебя.
— Ну извини — я с грустью посмотрел на опустевшую чашку — Хочешь, сегодня вечером по новой все разыграем, с начала до конца, по твоему сценарию. А вот сейчас — никак, я устал очень.
— Скажи, я тебе хоть капельку нужна? — Вика подперла рукой голову и уставилась на меня.
Боги, как же они любят всю вот эту бутафорию. 'Хоть капельку нужна', 'ты хоть понимаешь, что наделал', 'я же не игрушка'. Красивые фразы, и все произносятся с интонациями любимых актрис из любимых фильмов. Женщины по своей сути очень кинематографичны, им даже ответ на заданный вопрос не слишком-то нужен, им важна красота происходящей сцены, ее лиричность, проникновенность, сентиментальность. Они в живут в подобных вещах, зачастую сплетая реальность и свою собственную фантазию, выводя тебя на те ответы, которые не слишком правдивы, но зато укладываются в их сценарий. А раз все идет так, как она придумала — то черта ли им в этой правде? Тем более, что в женском понимании правда об ее отношениях с мужчиной, это то, что признается ей верным на данный момент. Мнение противоположной стороны выслушивается, но не рассматривается.
— Вик, слушай, лет пятнадцать назад я бы много, горячо и бессвязно говорил, убеждая тебя в том, что ты и сама хочешь слышать. Лет восемь назад я бы говорил уже гораздо меньше, но более аргументированно — к тому времени я уже понял, что важно не то, сколько ты говоришь, а что именно. А сейчас я и этого делать не стану, потому что ты сама все знаешь, и даже лучше меня. Если бы ты не знала, что ты мне нужна, ты бы сюда не пришла, вот и все. Это мы, мужчины, в большинстве своем головой думаем, потому и в галошу часто садимся, а вы, женщины чувствами думаете, и в этих вопросах вообще не ошибаетесь. В других — возможно, но не в этих.
— Все-таки какой ты умный — со странной улыбкой сказала Вика — Убивать пора.
— Ну, смею тебя заверить, что не такой уж и умный — разуверил ее я — И убивать меня погоди, у меня еще полно дел, разных и всяких, ну и потом нам с тобой двадцать пятого на новогодний бал-маскарад в 'Радеон' идти. Без меня тебя не пустят.
— Да ладно? — Вика аж привстала — Не врешь?
— Слушай, я тебе это еще осенью обещал — потер лоб я — Вот видишь — я если чего обещал — то делаю, вот такой я человек. Цени.
— Ценю — Вика явно была очень довольна — Очень хорошо. Интересно, а там фотограф будет или с собой фотоаппарат нужно взять?
Перед моими глазами пронеслась картина — Вика в вечернем платье построила в рядок меня, Валяева, Зимина и просит Азова сфоткать нас всех на память. Рядом стоит Вежлева и хихикает, глядя на меня. Ужас…
— Я спрошу — пообещал ей я — Но думаю будет.
Вика потерла рука, явно предвкушая огромное количество зависти одноклассниц в родном Касимове на новогодних праздниках. Тщеславие, один из моих любимейших пороков.
— Все, твоя душенька спокойна? — вздохнув, спросил я девушку, у которой в глазах уже сверкало конфетти новогоднего бала.
— Нет — морщинка прорезала ее высокий лоб — Не спокойна. Опуская разные подробности, я скажу тебе вот что — я хочу, чтобы самое позднее после Нового года этой шлюхи в редакции не было. Я ясно выразилась? Или объяснить, о ком речь?
— Более чем — кивнул я — И вот что я тебе скажу в ответ — кто где будет, решаю только я. Ты можешь относиться к Шелестовой по-разному, говорить про нее что угодно, но она хороший профессионал, не лучше тебя, но и не хуже. И дело свое она знает, и редакцию через какое-то время на нее оставить будет можно. Кто знает, что может случится, а вдруг нам обоим придется куда-то уехать, или оба-двое заболеем чем-то. И кто нас заменит? Соловьева? Генка? Жилин?