Черные флаги Архипелага

Васильев Андрей Александрович

Почитав о всех этих делах, я почувствовал некоторую нежность по отношению к Архипелагу — тут хоть спокойно, несмотря на все эти странности и непонятности, и даже вредную Дэйзи.

Читая форум, я порядком увлекся, и даже не услышал, что проснулась Вика, поэтому вздрогнул, услышав ее голос.

— Киф, тебя надо поместить в зоопарк — обернувшись, я увидел заспанную девушку, которая трогательно терла кулачком глаз, стоя завернутой в одеяло.

— С чего это? — удивился я — И опять же — в какой вольер? Сразу предупреждаю, что для площадки молодняка я уже стар.

— Какая

площадка молодняка? — Вика зевнула, прикрыв рот ладошкой — В павильон 'Ночная жизнь животных'. Они там тоже днем дрыхнут, а по ночам шныряют в поисках приключений.

Я почесал затылок, и кивнул, соглашаясь с ней.

— Вот собьешь ритм сна с этими своими играми, будешь маяться невыспавшимся — попугала она меня напоследок и пошлепала к туалету.

Слова оказались пророческими, поскольку часам к пяти, когда пришло время собираться в театр, меня неудержимо потянуло в сон. Вика весьма ехидно поглядывала на меня, когда завязывала мой галстук (так я и не сподобился научится этому искусству, уж и сам себя по бумажке учил, и куча людей мне мастер-класс давала — а все впустую, хрень какая-то выходит, а не узел), и приговаривала -

— Никак баиньки желаешь? А вот нельзя, ехать пора.

— Ничего подобного — зевая, ответил ей я — Погода меняется, не иначе, как к морозам дело идет. Я с годами метеозависимым становлюсь.

— А, так дело в этом — скорчила Вика смешную рожицу — Тогда понятно.

Выглядела моя спутница великолепно — платье, не скрывавшее ровно столько красивого тела, чтобы любой половозрелый мужчина непременно засмотрелся на него, но при этом и не позволявшее слишком много увидеть, макияжа в меру, но все очень к месту, ну и все остальные мелочи, которые делают просто женщину красивой женщиной. Скажем так, я испытал то приятное чувство, которое так греет душу мужчины, заставляя горделиво смотреть на окружающих, как бы говоря -

— Да, блин, это мое, и да, я с ней сплю! Удавитесь от зависти!

Ну, не сказать, чтобы в фойе перед спектаклем у Вики было прямо первое место, но свою тщеславие я потешил вволю, что уж скрывать.

Спектакль меня не удивил — ничего нового в Вильяма Шекспира привнести не удалось, что, впрочем, тоже неплохо. Довелось мне лет пять назад побывать на новаторской постановке 'Как вам это полюбится' в одном театре, так я даже Ильфа и Петрова вспомнил, когда по проходу между рядами побежали слуги герцога, трубя в рога. Жуткое зрелище…

Тут же все было мило и привычно, актеры играли отменно, Катарина после изощренных забав Петруччо поняла, что к чему, все переженились и все закончилось хорошо.

— А мне понравилось — сообщила мне Вика в машине, которую я поймал у театра (на своей я не поехал, поскольку пойти в подобное заведение и не употребить там в буфете соточку коньяку, это преступление против сути мужской) — Вот ведь как интересно выходит, Шекспир писал столько веков назад, а ведь по сути ничего не изменилось. В человеческих отношениях я имею в виду.

— Так и люди изменились мало — сказал я — Поскреби любого из нас — тот же человек, что и тысячу лет назад, только одежда другая, да методы истребления себе подобных более совершенные. Природа же человеческая не меняется по своей сути.

— Квартирный вопрос только нас испортил очень — хихикнула Вика. беря меня под руку и кладя голову мне на плечо.

— С этим я вовсе спорить не буду — согласился с ней я.

Выйдя из машины я с удовольствием вдохнул морозный воздух, пахнущий скорым снегопадом — угадал я похоже с изменениями погоды, к ночи порядком похолодало, и подал руку Вике, выходящей из салона.

— Мне те парни не нравятся — шепнула мне она. кивнув подбородком в сторону подъезда.

Я бросил быстрый взгляд в указанном направлении. И впрямь, у дверей стояли четыре темных фигуры, причем достаточно массивных.

'Никак братец Эльки оклемался и мстить решил?' — подумал я, с некоторой грустью проводив машину, мигнувшую на прощанье фарами.

— Может ну его, не пойдем домой? — пробормотала Вика.

Я хотел ей сказать, что идея конечно продуктивная, при это на вокзал я идти ночевать я тоже не хочу, с другими же вариантами туго, но не успел.

— Никифоров? — раздалось от подъезда — Харитон?

Плохо дело, как это не грустно, угадала моя девочка, по мою душу пришли эти здоровячки. И главное ведь лоси какие, мне с такими махаться — как заднеприводному в день десантника в парке Горького 'Голубую луну' петь — шансы уцелеть даже не нулевые, они в минус уходят. Ну, стало быть, теперь у меня только одно важное дело осталось, до того момента, как меня месить начнут.

— Когда меня бить начнут, сразу беги отсюда быстро-быстро, и без криков 'Помогите' — заметив, что фигуры двинулись к нам шепнул я, передвигая ее за свою спину — Просто беги и все.

— Я… — пискнула Вика.

— Ты не ответил — спрашивавший подошел к нам. Благодаря фонарю, под которым мы стояли я увидел, что это был довольно молодой мужчина, с холеным лицом и очень неприятным взглядом, у него глаза были какие-то… Мертвые, что ли?

— Ну, а если и я, то что? — жестко спросил я — Ребята, я вас не знаю, что вам нужно?

Трое остальных негодяев в капюшонах, скрывавших лица, начали обходить меня с боков, и вот это было хреново. То, что меня свалят быстро — это к бабке не ходи, но теперь и Вика могла не успеть подорваться. Надо было бить этого гада, пока колечко не замкнулось. Мне еще батя говорил 'Нет выхода — бей в нос, а лучше по шарам, даже если отбуцкают потом, то не так обидно будет'. А батя в этом понимает.

— Тебе давали время на то, чтобы ты как следует подумал над сделанным тебе предложением. Каков результат?

Ааа. Вот откуда ветер дует. Странно, вроде говорили, что диалог неагрессивный будет, бескровный. Стало быть, одни соврали, другие ошиблись, а я лоханулся. Когда из больницы выйду, надо будет у Азова травмат выпросить или еще чего такое. Ладно, теперь главное, чтобы Вику не тронули.

— Слушай, на улице холодно — уставился я в глаза холеного — А девочка моя вон в какой обуви, не застудилась бы. Может, она пойдет, что ей до наших разговоров?