Шрифт:
Фред СЕЙБЕРХЭГЕН
ВОСТОЧНАЯ ИМПЕРИЯ II
"ЧЕРНЫЕ ГОРЫ"
1. ВЫСОКИЙ КАЛЕКА
Огромный демон явился Чапу под завывания ветра в глухую осеннюю ночь. Он явился в центре воздушного вихря, чья воронка, казалось, образовалась единым вздохом или стоном теплящейся в нем жизни, и возвестил о своем появлении ударом, который потряс хижину Чапа, притулившуюся изнутри к стене Замка. Лежа без сна, страдая от боли, источником которой была его всегда мучительно ноющая рана, Чап снова и снова слышал гулкие звуки, словно от ударов воздушной волны. Поэтому он обратил мало внимания на первые сотрясания его укрытия, производимые демоном.
Но вскоре сотрясение усилилось. Продолжительные
Он непроизвольно напрягся. Существо с Востока должно было бы быть его союзником, по крайней мере, в те времена, когда у него была власть; но какое дело могло бы быть у него к нему теперь, Чап не представлял. И даже сильный человек, считающий демонов своими союзниками, - даже такой человек, если демон возникал перед ним в ночи так близко, что протяни руку - и коснешься, мог считать себя достаточно сильным, если не поддавался побуждению убежать или закрыть глаза и распластаться на земле.
Что касается убежать, то боевой топор Мевика лишил его этой возможности. А что касается того, чтобы закрыть глаза - что ж, он все еще оставался Чапом. Приподнявшись на локтях, он решительно уставился на туманный образ, формирующийся прямо перед ним. Снаружи без умолку завывал ветер, помогая поверить в то, что явилось Чапу. По крыше навеса забарабанил дождь.
Внутри хибары туман начал принимать более отчетливые очертания -демон обретал свой облик. Чап с трудом мог рассмотреть в клубящейся дымке какие-либо человеческие черты, но все же он знал, что это лицо. Пока оно постепенно проявлялось, в Чапе просыпался страх, что он вдруг поймет, на что именно он смотрит, что в конце концов он может четко увидеть черты этого лица, и когда это произойдет, они окажутся слишком ужасны, чтобы на них смотреть.
Ничто, кроме демона, не могло его так потрясти. Теперь ему требовалось если не закрыть глаза, то по крайней мере утратить четкость видения. Вздохнув, он наконец позволил своему взору затуманиться.
Только тогда, словно он дожидался такого молчаливого вскрика, демон заговорил. Его голос напоминал шорох, с каким рука скелета шарит в сухих листьях:
– Господин Чап.
Могущество произнесения имени сделало изображение более отчетливым. Нахмурившись, Чап попытался взглянуть прямо в лицо жуткому существу и откинулся на грубую подстилку, прикрыв глаза рукой.
– Да, я Чап. Но больше не господин.
– Ты можешь снова стать господином.
– Сухие листья шуршали, ворошимые костяшками пальцев.
– Твоя несостоявшаяся супруга, высокородная Чармиана, шлет тебе свой привет.
– Привет - откуда?
– Оттуда, где у нее есть власть и безопасность, - из Черных гор.
Конечно, демон мог лгать. Он мог явиться просто помучить калеку, словно жестокий ребенок во время игры; порой демонам не нужно было на то никаких особых причин. Но нет, если подумать... Ему было не так уж просто прийти в этот замок, наводненный армией колдунов и воинов Запада; даже демонам приходится избегать некоторых опасностей. Следовательно, он явился по важному делу.
Не отрывая руки от глаз, Чап спросил:
– И чего же хочет от меня моя дама теперь?
Образ демона безжалостно начал формироваться непосредственно под веками Чапа, под рукой, которая не могла заслонить от него. Шевеля чем-то, что совсем не походило на губы, демон произнес:
– Она хочет разделить с тобой, как
Теперь, поднимал ли Чап веки или опускал их, лицо демона, словно какое-то уродливое видение, неизменно маячило перед ним.
– Могущество?
– Внезапно охваченный злостью, Чап поднял голову и бросил на посланца яростный взгляд.
– Власть, со мной, ты говоришь?
– Его враги в течение полугода не слышали от него ни стона, ни проклятия, но теперь вся глубина его отчаяния прорвалась наружу.
– Так докажи мне, что у меня достаточно могущества, чтобы хотя бы пошевелить ногами - можешь ты сделать это?
Чуть ниже чудовищного лица мрак дрогнул. Появилась пара рук, отдаленно напоминающих человеческие, но уродливых и огромных. Их можно было различить в свете, ударившем наружу, когда был снят покров с предмета, находившегося в одной из них. Это был большой объемистый сосуд или кубок, сам по себе темный, но содержащий сияющий целой радугой красок жар. Это сияние пожрало мрак, и, казалось, почти изгнало из сознания Чапа образ демона, но не ослепляло, когда бывший сатрап смотрел прямо на него. Свободная рука демона потянулась к Чапу. Тот издал непроизвольный стон, но не ощутил неприятного прикосновения, которого ожидал. Было только ощущение безликой силы, перевернувшей его тело. Теперь он лежал лицом вниз, омертвевшими ногами по-прежнему к демону. Чап почувствовал холодное липкое прикосновение к своей спине как раз в том месте, где ее поразила секира Мевика, словно на рану плеснули ледяной водой. Мгновением позже последовал своего рода шок, который мог бы причинить Чапу ужасную по силе боль, но был таким кратким, что едва ли заставил бы вскрикнуть даже самого слабого человека.
Когда этот легкий шок прошел, Чап понял, что вместе с ним ушла и постоянно донимавшая его боль, жившая в ране почти с самого момента, когда та была нанесена. Прежде, чем он успел задуматься над этим, пришло еще одно изменение - покалывание в главных нервах бедер. Он машинально попытался пошевелить ногами. Но они по-прежнему даже не дрогнули; прошли уже долгие месяцы с тех пор, как эти бесполезные, ослабевшие мышцы, избавленные от боли и непроизвольных движений, сокращались в последний раз. Однако Чап чувствовал, как эти мышцы напряглись.
С помощью рук он снова перевернулся на спину. Демон, слегка отодвинувшись, спрятал сосуд, из которого, похоже, он извлек свое лекарство. Жар и свет исчезли. Чап снова видел только искаженный образ, теряющийся в темноте.
Тишину в хижине нарушали только шум дождя, вой осеннего ветра и прерывистое дыхание самого Чапа, которое постепенно выравнивалось.
– Это действительно - лекарство?
– спросил он через некоторое время. И немного погодя: - Зачем ты сделал это?
– Это действительно лекарство, посланное тебе твоей супругой, чтобы ты мог прийти к ней.
– Да? Она очень любезна.
– Чап чувствовал, как жизнь возвращается в пальцы его ног; он попытался пошевелить ими, но они слишком занемели, чтобы двигаться. Он не решался поверить в это чудо; все еще не решался.
– Она прямо сама доброта. Ладно, вестник, я не ребенок. Это какой-то розыгрыш. Или - зачем я ей понадобился?
Лицо демона надвинулось, словно ураган. Он был Чап - но он был всего лишь человек. При всей своей силе воли он не смог удержаться от того, чтобы не отвернуть голову и не поднять руку, словно защищаясь от удара. Желудок, который никогда не доставлял Чапу хлопот в битвах, теперь свела спазма. Глаза понапрасну жмурились, глядя на образ демона сквозь веки. Голос, напоминающий о сухих листьях, размеренно проскрипел, обращаясь к нему: