Черные холмы
Шрифт:
— Нет, ате.
Ате — отец — уважительное обращение.
Сидящий Бык неторопливо кивает, смотрит на Сильно Хромает, потом переводит пронзительный взгляд на лицо Паха Сапы.
— Значит, маленькие видения, что посещают тебя, не настоящие. Может быть, это какая-то способность, что дарована тебе духами или Ваканом Танкой, а может быть, это шутки, которые играет с тобой какая-то сила, которая не любит вольных людей природы. Будь осторожен, маленький Черные Холмы, не слишком доверяй видениям, которые вовсе и не видения.
И опять Паха Сапа
— Возможно, ты узнаешь, откуда это берется, когда пройдешь настоящий обряд ханблецеи.
Сидящий Бык смотрит на Сильно Хромает, и в его взгляде — вопрос. Сильно Хромает говорит:
— Мы наметили провести обряд следующим летом, когда весь род соберется снова у Черных холмов. По всем понятиям и с учетом обстоятельств его рождения, Паха Сапа должен пройти обряд ханблецеи именно там, но род сейчас далеко от Медвежьей горки и Черных холмов, а для мальчика десяти или одиннадцати зим предпринять путешествие в одиночестве в такое время было бы опасно.
Сидящий Бык кряхтит.
— Верно говоришь. Длинный Волос и его конники вазичу сейчас на марше, как генерал Крук [19] и другие. Мальчик, путешествующий по равнинам в одиночестве или вместе со своим приемным тункашилой, будет подвергаться большой опасности — его могут взять в плен или убить, в особенности если у нас будет крупное сражение у Роузбада или Литл-Биг-Хорна, — а я надеюсь, что оно будет, — и мы убьем много вазикунов. Другие вазичу тогда будут жаждать крови. Но я думаю, Сильно Хромает, что ты должен послать Черные Холмы на его ханбледею до следующего лета. Гораздо раньше. Не позднее Луны цветных листьев или Луны падающих листьев. Этот его… дар… он может быть опасен. И не только для мальчика. Пусть он будет обладать способностью видения, если Отец или шесть пращуров поднесут ему этот дар.
19
Джордж Р. Крук (1828–1890) — генерал американской армии, принимавший участие в Гражданской и Индейских войнах.
Сильно Хромает в ответ лишь неопределенно кряхтит. Сидящий Бык подается к огню и Паха Сапе.
— Черные Холмы, извини за то, что я говорил так, будто тебя здесь нет. Мы, старики, иногда делаем это, когда речь идет о молодых. Хочешь прикоснуться ко мне и проверить, работает ли со мной твое «прикоснись — и увидишь, что было / что будет»?
Паха Сапа долгое мгновение хранит молчание. Потом дрожащими губами произносит:
— Нет. Пиламайе, ате.
Он не знает, почему добавил «спасибо».
Сидящий Бык улыбается.
— Ваштай! Хорошо. Я бы не позволил тебе прикоснуться ко мне для такого видения. Не в ночь перед моим собственным танцем.
Сидящий Бык поворачивается к Сильно Хромает и берет его за руку.
— Я пощусь, потому не присоединюсь к вам, но, прежде чем ты уйдешь, мой друг, ты и твой внук должны вкусить горячую педжута сапу. Я нашел ее на теле мертвого вазикуна всего неделю назад, и сегодня вечером моя жена смолола ее. А потом мы вместе покурим.
Брови у Паха Сапы ползут наверх. Педжута сапа — «черное лекарство», кофе — один из самых волшебных напитков, когда-либо перенятых у вазичу, силой своей он уступает разве что мни вакену, огненной воде, виски.
Пока Сидящий Бык готовит трубку, Паха Сапа пьет свою чашку педжута сапы, отхлебывая, только когда отхлебывает тункашила (из опасения, что в ритуале питья может быть какая-то деталь, ему неизвестная). Паха Сапа никогда не пробовал ничего такого крепкого, такого черного, такого горького и такого замечательного.
Потом Сидящий Бык и Сильно Хромает курят особую трубку — это та самая Птехинчала Хуху Канунпа, священная Трубка Малоберцовой Бизоньей Кости, которую использовали во время обряда приготовления дерева; курят ее долго, до самой ночи.
В какой-то момент, когда Сидящий Бык выходит из вигвама помочиться в высокую траву, Паха Сапа шепчет своему дедушке:
— Эту трубку нельзя курить так, как если бы она была… просто трубкой?
Прежде чем Сильно Хромает успевает ответить, из темноты отвечает Сидящий Бык, который, входя, открывает клапан типи.
— Йохакскан каннонпа эл войлаг йапе ло. Эхантан наджин ойате мака ситомнийан каннонпа кин хе униваканпело («Она используется для всего. С тех самых пор, когда стоячие люди появились на земле, эта трубка была вакан»).
Потом Сидящий Бык добавляет:
— И это лучшая трубка для курения табака, какая у меня есть.
Когда они наконец закончили и Сильно Хромает и Паха Сапа, оба, поднимаются и выходят в пахнущую дымом темноту, чтобы вернуться в свой вигвам, — у Паха Сапы сна нет ни в одном глазу, — Сидящий Бык выходит наружу вместе с ними и легонько касается плеча Паха Сапы концом своего жезла славы.
— Приходи завтра посмотреть мой танец, Черные Холмы. Смотри и учись, как просить Вакана Танку и всех духов о настоящем видении.
— Хан, ате.
После этого Сидящий Бык легко похлопывает его жезлом по плечу и говорит тихонько напевным голосом:
— Токша аке чанте иста васинйанктин ктело, Паха Сапа («Я увижу тебя снова глазами моего сердца, Черные Холмы»).
8 Черно-желтая дорога
Декабрь 1923 г.
— Ты не против того, чтобы посидеть за рулем, Билли?
— Нет. Это красивая машина.
— Ужасно красивая. И почти с иголочки. Я взял ее в Рэпид-Сити в конце октября. Я не был уверен, хочу ли я «нэш» — для поэта и историка, мне кажется, должен сгодиться «форд». Но мой шурин знаком с новым дилером фирмы и… ну… «нэш» такой привлекательный. Я мог бы взять «Нэш сорок один» почти на четыреста долларов дешевле. Он тоже четырехцилиндровый, но не закрытый. В такие дни — температура не больше двадцати — лучше ездить в закрытом седане, как ты думаешь?