Черные клинки. Ветер войны
Шрифт:
Несмотря на все разногласия, вынужденные и невынужденные остановки, Денар знал, что за минувшие дни удалось существенно отставание до бандитов. Во многом благодаря легендарной выносливости коротышек. Вставая с восходом солнца, гномы останавливались, только когда светило садилось за горизонт. Даже полуденный зной не мог замедлить их темп. Людям приходилось намного тяжелей. К вечеру они буквально падали с лошадей, а несокрушимый Уорд один раз заснул, так и не дождавшись ужина.
Низкорослые лошади гномов также могли выдержать больше, чем их собратья обычных размеров, которые везли людей, хотя и уступали тем в скорости на короткие дистанции. Но сражение оставило после себя десятки скакунов, лишившихся хозяев. Денар предусмотрительно приказал своим людям взять с собой по две дополнительных лошади.
Единственным человеком, кому переход, казалось, не доставлял никаких трудностей, оставался Сейдин. Скорее даже наоборот – это он заставлял бородачей нервничать.
Гномы славились своим недоверием. Особенно к магам.
Оказавшимся в отряде милиции людям приходилось держаться друг друга – и во время длительных перегонов, и во время коротких стоянок. Бородатые лица, выглядывающие из-под шлемов, с недоверием косились на чужаков. Почти всегда разговоры у костров прекращались, стоило кому-то из людей приблизиться, тем более, если этим кем-то оказывался Сейдин.
Вот и сейчас, при виде направляющегося в их сторону халду, строители прервали оживленный спор. Самого Денара затянувшаяся перебранка с Юрканом тоже начала утомлять. Он решил послушать, что скажет маг.
– Мастер Юркан! – Сейдин поприветствовал молодого командира. – Как хорошо, что я вас нашел! У меня есть новости. Кажется, я знаю, где искать нашего врага!
– И откуда же вам это известно? – удивленно пропыхтел гном, позабыв о перепалке.
Денар догадался, как халду нашел ответ.
– Только не стоит говорить ему об этих ваших «кругах», – шепнул он магу, повернувшись спиной к Юркану.
Халду едва заметно кивнул, а уголки его губ чуть-чуть дернулись вверх.
– Просто поверьте мне, – сказал он вслух. – В любом случае это недалеко отсюда. Мы должны двигаться на север, вдоль ущелья, – Сейдин указал рукой направление.
– Магия? – недоверчиво спросил гном и закрыл ладонью свои глаза, пробормотав под нос короткую молитву на родном языке.
Многие считали горный народ безбожниками и атеистами, но на самом деле это не было правдой. Хотя гномы всячески возносили науку, почти все они поклонялись Асаху. По легенде, так звали первого из их числа. Денар не знал всех подробностей религии, помнил лишь, что Асаху устоял искушению какого-то там демона, и за это тот ослепил его. Поэтому гномы, вознося молитвы или упоминая имя прародителя, всегда прикрывали глаза, отдавая дань уважения мученику.
– Пусть будет так, – улыбнулся Сейдин и выжидающе посмотрел на Юркана.
Иногда взгляд обладал большей силой убеждения, чем слова. А под сверлящим взглядом мага даже упрямому гному становилось не по себе. Бедолага Юркан начал переминаться на месте и, не выдержав напряжения, отвел взор в сторону.
– Будь по-вашему, – наконец сказал молодой командир после затянувшейся паузы. – Выдвигаемся сейчас же! – спешно добавил он. Даже в этой ситуации гном попытался сделать вид, что решение принимает только он и никто иной.
«По крайней мере не придется ждать пока эти упрямцы соорудят насыпь», – подумал с облегчением Денар.
Маг оказался прав. Им действительно не пришлось долго искать вражеский лагерь. Едва они достигли края расщелины, пройдя не больше двадцати стадий, как вернулись скауты, которых Денар уговорил отправить вперед: Эдгар и четверо пыхтящих и раскрасневшихся гномов.
– В лагере никого. По крайней мере, из живых, – сказал Эдгар в то время как гномы, перебивая друг друга, начали тараторить на родном языке, докладывая своему командиру.
Денар неплохо объяснялся на местном диалекте, но сейчас смог разобрать лишь «мертвецы» и «черные птицы».
– Похоже, наши друзья не поделили добычу, – продолжил рассказ Эдгар, – там следы битвы. Два десятка трупов, которыми сейчас обедают стервятники.
– Уверен, что никого не осталось в живых? – спросил Денар.
– Абсолютно, – ответил Эдгар, – скоро сам увидишь.
Действительно, картина, открывшаяся взору с вершины небольшого холма, не вызывала сомнений. На каменистой равнине остались следы стоянки большой группы людей: пепелища десятков костров и груды мусора.
Посреди лагеря явно произошло сражение: тут и там лежали трупы. Похоже, один шатер, достаточно большой, загорелся во время стычки – обуглившееся полотнище темнело огромной кляксой.
Сотни пернатых, от величественных грифов до мелких пустынных воронов, устроили себе пиршество мертвечиной. Но поведение птиц показалось Денару странным. Большинство трупов падальщики уже обглодали до белых костей, но в одном месте птицы продолжали беспокойно взлетать в воздух, то и дело клацая клювами, грозно клекоча друг на друга.
Пары выстрелов оказалось достаточно, чтобы птицы с криками разлетелись в разные стороны. Лишь грифы, словно презирая передвигающихся по земле существ, взмыли ввысь и остались кружить над местом битвы – далекими черными пятнами на ярко-синем небосводе, наблюдая за действиями людей и дожидаясь, пока возмутители спокойствия уберутся восвояси.
Но не все пожиратели трупов улетели. На месте жуткого пиршества остались десятки мертвых птиц, многие из которых сами превратились в обед для своих собратьев.
Денар никак не мог понять, что именно послужило причиной смерти пернатых. Закрывая рукавом нос и рот от гнилостной вони, он подошел ближе к куче из перьев, костей и внутренностей, над которой жужжали синие и зеленые мухи. Разглядев то, что находилось под останками птиц, Денар испытал шок, подобного которому не испытывал ни разу за всю свою бурную жизнь.
Среди мертвых птиц лежал человек.
Вернее то, что некогда было человеком.
Видать, этот человек кому-то очень сильно насолил в свое время, раз с ним так поступили. Его враги явно не желали ему легкой смерти.