Чёрные крылья зиккурата

Ветер Морвейн

— Не знаю! Я же сказал всё, что мог, господин!

Клинок медленно вошёл в мягкую плоть между рёбер, и мужчина захрипел.

— Извини, репутация, — Маркус пожал плечами и, развернувшись, пошёл прочь из пустой умывальни — гетеры давно разбежались прочь.

Гетеры подняли тревогу.

Маркус миновал два поворота. Коридоры теперь заполнились взбудораженными людьми. Слуги разбегались от него врассыпную, но только у входа в библиотеку Цебитар впервые встретил стражу. Двое легионеров с копьями. Маркус достал клинки — изящную рапиру и тот же надёжный нож — и,

покрутив в воздухе несложный финт, ударил одного из стражей ногой в пах. Страж согнулся вдвое. Маркус ударил второго клинком наотмашь, а затем коротким уколом пронзил ему горло чуть выше стального нагрудника. Развернувшись к первому охраннику, который уже почти поднялся на ноги, он снова пнул его ногой — на сей раз куда придётся — и, когда тот упал на пол, полоснул ножом по горлу.

Не убирая оружия, Маркус вошёл в библиотеку. Подошёл к окну. Во дворе метались люди с факелами. Не обращая на них внимания, Маркус подёргал ручку ящика. Стол действительно был заперт. Пришлось убрать меч, а затем и нож. Он упёрся сапогом в соседний ящик и с силой дёрнул на себя. Конечно, замок поддался. На дне лежала малахитовая шкатулка. Одна.

Маркус взял её и отщёлкнул крышку. Кольцо с опалом. Шкатулку спрятать было некуда, так что он просто отбросил её в сторону, а кольцо надел на свободный палец. Затем снова достал рапиру и стал пробираться к выходу. В коридоре ему встретился ещё один копейщик. Маркус убил его со второго удара и, оттолкнув тело сапогом, пошёл в сторону.

Второе кольцо могло быть в спальне. Или его могло не быть в доме вообще. Маркус поколебался. Шанс встретиться с охраной возрастал с каждой минутой. Риана могла бы прикрыть его, пока он искал кольцо. Патриций решился. Свернув в сторону, он пошёл к лестнице.

Подвалы у Флавиев были просторные. Несколько погребов с вином и ещё сколько-то со съестными припасами. Впрочем, почти все они были не заперты, так что определить нужный не составило проблем. Маркус ударил в дверь плечом. Прислушался. Слуг здесь не было, но с лестницы доносился топот.

— Риана, — позвал он. Никто не откликнулся, но это был единственный запертый чулан, так что всё сходилось. Маркус снова толкнул дверь плечом. Затем слегка разбежался и повторил действие. Нет, дверь была тяжеловата. Он опустил глаза и присмотрелся к замку. Навесной, но петли небольшие. Цебитар огляделся по сторонам. Топора под рукой не было, зато обнаружилась довольно тяжёлая лопата. Маркус спрятал рапиру в ножны, взял лопату и, примерившись, ударил по петлям. Они слетели с третьего удара. Отбросив инструмент, размял плечи и вошёл внутрь.

Риана сидела на полу. Узнать её было легко — по разметавшимся по плечам серебряным прядям, испачканным кровью. Её кровью или нет? Маркус не смог бы сказать. Маркус подошёл ближе. На пленнице не было ничего кроме набедренной повязки. Раскрытые крылья — чёрные как ночь — тоже запачкала кровь. Волосы скрывали опущенное лицо, плечи и грудь.

Маркус опустился на корточки рядом с валькирией и за подбородок приподнял её лицо. Щёку пересекал глубокий красный след от плети. Глаза бесцельно блуждали, не узнавая.

— Риана, — позвал Маркус тихонько. Пленница не реагировала. — Проклятая валькирия, — пробормотал патриций, и та дёрнулась, вырываясь из его рук. Сил на рывок Риане хватило, но, оказавшись на свободе, встать она не смогла. Связанные за спиной руки не давали восстановить равновесие, а ноги разъезжались в стороны при попытке их выпрямить. Надежда Маркуса получить союзника в поисках Бонио стремительно таяла. Он оглянулся на дверь. Топот ног приближался.

Маркус достал клинки и приготовился к бою.

Стражей было трое, но проход был узкий. Маркус рассмеялся бы, но вид сидевшей на полу и не двигавшейся валькирия отбивал у него желание веселиться.

Не дожидаясь нападения, Маркус первым вступил в бой. Он снова закрутил обманное движение. Пика — медлительное оружие. И, стремясь поспеть за рапирой, страж пропустил сразу три удара, каждый из которых был смертельным. Ещё двое не торопились заходить. Они хотели выманить нападавшего в широкое пространство основного подвала. Маркус подождал с полминуты, но ситуация выходила патовая. Тогда он пригнулся и прокатился в дверь под ногами у стражников. В движении он полоснул ножом под коленом того, что стоял слева, а затем, уже встав, развернулся по широкой дуге. Зашёл с другой стороны и резанул по горлу клинком.

Прежде чем ударить второго, пришлось перевести дыхание, и тот перехватил инициативу. Пика прошла в паре сантиметров от головы патриция, захватив прядь взмокших волос. Маркус вскользь полоснул ножом по животу стража — лезвие ударилось о доспех и ушло в сторону. Вторым ударом он всадил рапиру меж пластин панциря.

Даэв повёл плечами и вернулся в погреб, служивший темницей. Риана сидела на полу всё так же неподвижно. Только глаза её теперь смотрели на алую лужу крови, разливавшуюся под телом стража.

Маркус спрятал клинки и протянул к ней руку ладонью вверх.

— Можешь… — потом осёкся. Он видел, как валькирия пыталась встать. И если бы она могла — сделала бы это и, возможно, перегрызла ему горло зубами. Но Риана всё ещё сидела на полу и идти явно никуда не могла.

«Что можно сделать с человеком за сутки?» — спросил Маркус сам себя и сам же ответил: «Многое, да». Он умел вести допросы. Но он ни за что не сказал бы, что в Вечном Риме он лучший в этом деле.

Маркус наклонился, взял Риану за плечи и притянул к себе. Та крупно дрожала, но не вырывалась.

— Убери крылья, — попросил Маркус, потому что те мешали ему поддерживать пленницу.

Риана уставилась на него снизу вверх.

— Не могу, — прошептала она, и Маркус впервые видел на её лице страх. Риана ждала удара. Наказания за отказ.

— Ты не помнишь меня?

Риана покачала головой.

— Ложь, — сказала она и отвела глаза в сторону.

— Что — ложь?

— Ты — ложь.

Маркус начал догадываться, что имеет в виду Риана. Он снова взял её за подбородок и поднял лицом к себе. Потом наклонился и осторожно коснулся губами её губ — потрескавшихся, искусанных, сухих. Риана затряслась ещё сильнее.