Черные начала. Том 11
Шрифт:
Я уже было поднялся, но Чёрная Лисица упрямо надавила мне на плечо, давая понять, что хочет, чтобы я остался.
— Просто я хочу, чтобы ты узнал это всё же от меня, а не от Бао. Я знаю, что он может попытаться меня этим упрекнуть или унизить как-нибудь…
— За что?
— Потому что может… ик…
— О чём речь, Чёрная Лисица? — спросил я самым серьёзным и внимательным выражением лица.
Чёрная Лисица смолкла, глядя на костёр. Она молчала так долго, что уже начал было думать.
— Моя структура… ик… она сломана,
— Да, вы говорили об этом. Что не сможете подняться выше восьмого.
— Да, и… в детстве… я… ик…
— Вас использовали как котёл, — негромко подсказал я, уже понимая, о чём идёт речь.
Я понял это и без объяснений Лисицы ещё раньше, не тупой, но видимо ей необходимо было это именно сказать, чтобы почувствовать себя лучше. И, возможно, именно это она хотела рассказать мне тогда, когда нас прервал огненный петух. Она так боялась, что я об этом узнаю от кого-то другого, что решила сама рассказать.
Долго же она духом собиралась.
— Меня изнасиловали, — выдохнула Чёрная Лисица эти слова. — Не надо… ик… скрывать красивыми названиями страшные вещи, Юнксу. Ик… Меня изнасиловали и сломали мне структуру. Это… мы с Пейжи… вернее… ик… Пейжи… мы с ней однажды перешли всё-таки на ту сторону реки. Помнишь, я рассказывала?
— Река у деревни, за которую вам нельзя было заходить, а Пейжи была любознательной, да?
— Верно, — кивнула Лисица медленно. — Раз, другой, третий… ик… Мы переходили туда, я следом за Пейжи, пока не встретили последователей. Двух молодых последователей, которые… они…
Лисица с трудом подбирала слова, а её язык заплетался всё сильнее и сильнее, будто алкоголь в крови вновь начал её глушит, заставляя уснуть и не выдавать тайну. Но я её не останавливал. Ей надо выговориться, раз захотелось, и прервать сейчас — это захлопнуть это в ней надолго, если не на всегда, чтобы это всё тухло внутри.
— Они начали приставать к Пейжи и я… ик… заступилась, — бормотала она. — Пейжи была дурной и тихой… ик… Она испугалась их, и не могла… ик… ответить, просто стояла и едва не плакала, а те и приставали к ней. И тогда подошла я. Я накричала, оттолкнула их, они со смехом отошли и… ик… Пейжи права, я перегнула палку и слишком много высказала им. Они бы ушли, не оскорби я их, но я не знала… ик… когда надо остановиться. За это меня изнасиловали…
Её голос становился всё тише и тише, Чёрная Лисица просто засыпала, продолжая рассказывать свою невесёлую историю.
— Я… ик… ненавидела всех. Я кричала на Пейжи, что она… ик… не убежала сама, что она просто смотрела. Она была не виновата, испугалась, её парализовало от страха, но тогда… — Лисица судорожно выдохнула. — Я толкнула Пейжи и на упала… Ик… головой на камень…
— И поэтому она немного не от мира сего, — понял я.
— Я… она…
— Вы разругались.
— И пошли… ик… своими дорогами.
История одна из тысяч, которые происходят в этом мире. Одна заступилась, но слишком перегнула палку, за что получила, другая не смогла ответить тем же, да и вряд ли бы смогла вообще что-то сделать. Но одна обиделась на бездействие подруги, а друга за то, что та сделала её калекой.
Сколько им было? По двенадцать? Взрослых людей иногда парализовывает от страха, чего говорить о испуганной тихой девчонке. И единственное, что я мог сказать по этому поводу… такое случается. Да, ужасно и отвратительно, но случается, что ты с этим не делай.
Вот такая неприятная история отношений Лисицы и Совуньи. Я и до этого подозревал что-то подобное, но сейчас она лишь подтвердила мои подозрения.
— А что случилось после?
— Она искала… ик… способ избавиться от своих проблем, а я — мести. Нашла их, поступила в ту же секту, попав под крыло Феникса Ночи. И когда пришла пора расправы… ик… Феникс Ночи не дал мне этого сделать. Он покрывал их.
— Поэтому вы так ненавидите его.
— Он сохранил жизнь тем, кто должен был умереть… — пробормотала она.
Повисла тишина.
Я не знаю, о чём думала она в этот момент, но у меня в голове была абсолютная пустота. Я просто сидел и смотрел на костёр, на то, как подпрыгивают в ночи искорки, как танцуют тени на стволах деревьев и медленно похрапывает большой меховой Зу-Зу, который повадился в последнее время уходить в горы, где располагались снежные шапки.
— Ты… ик… будешь уважать меня после этого? — внезапно и тихо спросила Лисица.
— После чего? — я даже растерялся.
— После того, что узнал?
— А с чего мне вас не уважать? — удивился я.
— Ну я…
— Боже, не говорите глупостей, — я даже фыркнул от такого и обнял её крепче, чтобы показать, насколько мне наплевать на подобное. — Вы лучший мастер, которого я буду уважать и любить при любом раскладе, чтобы о вас я не узнал.
А потом понял, что она просто-напросто уснула в моих объятиях со спокойной душой. Хотелось верить, что ей именно что стало спокойнее от того, что никто её не станет призирать. Я знал, что такое бывает, но так же знал, что мир полон идиотов, которые ничего не поймут, пока с ними самими этого не случиться.
Поэтому я осторожно поднял Лисицу и отнёс её обратно в её палатку, пока пустующую (она делила её с Совуньей), а сам устроился на дежурство. Сегодня была моя смена.
На утро Лисица так ничего и не помнила. Или сделала вид, что ничего не помнила. Вылезла из палатки, огляделась, посмотрела на меня, деградирующего и засовывающего палочкой в костёр листики и представляющего, что это Вьисендо в печь отправляется, после чего слабо улыбнулась.
Её улыбка была как вспышка фотоаппарата — вот она есть, а вот её уже и нет, и ты думаешь, не показалось ли тебе. Или показалось? А может надо подойти и спросить, показалось ли мне или нет, и если нет, могла бы она ещё раз улыбнуться? Я просто моргнул в этот момент.