Черные полосы, белая ночь. Полная версия
Шрифт:
– Да, нежданная удача. Сначала за бесценок перекупил аквапарки у Игнатенко, а потом законтачил с Антоновым.
– Приятное с полезным? Ясно. А невеста знает, чем ты занимался прошлой весной?
– Лиза далека от этого. Удивительно светлый, бесхитростный ангел, невинное дитя.
– Нечто вроде идеальной жены "крестного отца" - хмыкнула Наташа.
– Святая невинность под фатой, кружева, вышивка, макароны болонез, ресницы до полщеки и два грамма мозгов? Правильно, не на мне же жениться солидному человеку. Да, я не воплощенная нежность. Но я в семье с 22 лет за мужика-добытчика, мне некогда
Вальтер поморщился:
– Ната, давай обойдемся без сцен и поищем компромисс. Скажу одно: я уважаю тебя, как человека, и ценю, как женщину. Но сделка с Антоновым упрочит мое положение, и даст нам почти полную монополию над туристической индустрией в Крыму. Это же золотое дно! И, чтобы упрочить альянс...
– Понятно, - после короткой эмоциональной вспышки Наташа помрачнела, - бизнес есть бизнес. Так о каком компромиссе ты говоришь? Предлагай свои условия.
"Бедная Лиза, - подумала она, - значит, девочка нужна только для закрепления сделки. Антонов хочет слить свой бизнес с аквапарками Аркадия, а Аркадий жаждет сигануть на верхушку бизнеса... А на желания девушки обоим наплевать!".
– Ну, а ты какой компромисс хотела бы?
– улыбнулся Вальтер.
– Мы прямо как в Одессе, отвечаем вопросом на вопрос... Вообще-то я первая спросила.
Вальтер нервно переступил с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Он не учел того, что Наташа после года с лишним в сизо и голодовки отличается от себя прошлогодней...
– А ведь я действительно думала, что в сумке запрещенная литература, вот и сказала, что сумку на вокзале оставила я, - задумчиво сказала Наташа, - думала: если тебя начнут тягать к следаку за книги, сорвется твоя сделка. А ведь я знала, ЧТо для тебя твое дело... И офигела, поняв, В ЧЕМ призналась!
Она поддала ботинком камешек на тротуаре.
– Я вот только не понимаю, - продолжала девушка, - зачем ты взял меня с собой?
Аркадий не ответил на этот вопрос.
– Наташа, - сказал он, - ты - женщина умная и должна понимать, что жизнь - это не череда адреналиновых забав и воспринимать ее серьезнее...
– Это я поняла еще в Цхинвале, - перебила его Наташа, - в 2008м. А в московской тюрьме закрепила багаж знаний... Ты, наверное, хотел сказать, что пришло время собирать камни? Это я знаю. Но не я их разбросала, и мне надоело их собирать...
Она поменяла позу - почти незаметно отступила от Аркадия, перенесла центр тяжести на толчковую ногу и передвинула руку, прикрывая торс, как бы готовясь отражать атаку.
Вальтер поморщился:
– Другого выхода нет, Наташа. Если ты не будешь артачиться, я позабочусь о твоем будущем. Тебе дадут срок по минимальному пределу, ты будешь отбывать его в хороших условиях, в симферопольской колонии, почти по месту жительства. Года через 2-3 - "поселок", еще два-три - и УДО, потом помогу устроиться...
Наташа напряженно молчала. по тому, как сверкали ее глаза, аркадий понимал, что она не согласна. Но это лучший вариант для нее. В противном случае из заброшенного дома в Веселом поселке Нату в полувменяемом состоянии оставят у дверей отделения полиции, и к обвинениям
– Явишься в полицию, оформишь явку с повинной, и все разрешится к всеобщей радости, - заключил Аркадий.
– Да, неплохо, - разжала зубы Наташа, - ты получишь сделку с Антоновым, Мальцев с Бойцовым - по звездочке на погоны, Марков - поощрение за хорошую работу, а я - "всего" 5-6 лет на зоне, судимость и репутацию убийцы...
– И Белла Генриховна не пострадает, - добавил Вальтер.
Наташа резко выпрямилась:
– Ты и ее не пощадил бы?!
– Это ты вовлекла ее в это дело, а не я...
Наташа промолчала, с ненавистью кусая губы. Вальтер невольно отступил, напуганный выражением ее лица. "Да, натупила, - подумала Наташа, - но как они вышли на Беллу?!". И вспомнила свою старую одежду, оставленную в списанном вагоне... Какой-нибудь бродяжка мог ее найти и сменять на бутылку или напялить на себя. А Наташину майку знают все... "Надо было сжечь ее! Как же я об этом не подумала?".
– Ну, что?
– поторопил ее Вальтер.
– Если ты согласна, имя мисс Лестранж даже не будет фигурировать в материалах дела, а о твоем комфорте я позабочусь. Если же ты начнешь брыкаться, я буду вынужден действовать радикально. Тогда тебя все равно вернут в тюрьму и будут судить уже с учетом отягчающих обстоятельств, и сядешь ты по полной, а госпоже Измайловой придется отвечать по закону за укрывательство беглого преступника, а могут и сообщничество приписать, если поднимут вашу переписку... И еще с учетом того, что после побега ты бросилась не к кому-то, а к ней!
– Милосердие и дружба, - усмехнулась Наташа, - ты не слышал таких слов?..
– Это не аргумент для судьи. Ты и сама это понимаешь. Наташа, ты не боишься рисковать собой, а другими? Я предлагаю тебе решить дело миром. Ты против?..
– А мое предложение ты выслушать не хочешь?
– напомнила Наташа.
– Или ты решил настаивать на своем без учета моего мнения?
Аркадий вздохнул:
– Ну хорошо: что ты предлагаешь?
– Сними с меня обвинения, - не колеблясь ответила Наташа.
– Как я вернусь домой с такой репутацией? Да и сейчас маме и Кате тяжело приходится. Они мне не рассказывают, но мои адвокаты бывают в Крыму и знают, что Катю выживают из театра; коллеги ее откровенно травят, а главреж это поощряет. Мама не может ни на рынок, ни в поликлинику выйти: сразу начинаются косые взгляды, шепот за спиной, а у нее потом давление зашкаливает. Они не хотят меня расстраивать, но я все знаю и мне больно от того, что страдает еще и моя семья!
Вальтер пожал плечами. Ему-то какое дело до Наташиных мамаши и сестренки?
– Ты не можешь диктовать мне условия, - втолковывал он, - я вообще мог бы даже не разговаривать с тобой... Но я тебе обязан и хочу избавить от больших неприятностей...
– "Всего" несколько лет за решеткой и судимость за попытку теракта и убийство?
– повторила Наташа.
– Ты представляешь, что это такое?!
Она передернулась.
– Решетки на окнах, решетки в прогулочном дворе, "одиночка", видеокамеры, свет не гаснет ни на секунду, письма передают уже вскрытыми, и уже заклеймили, до суда осудили!