Черные шляпы
Шрифт:
Черт подери, он неплохо заработал на ней! Он часто вешал на своих салунах большую вывеску, на которой было написано «Собственность Уайатта Эрпа», и даже не отказывался признаться в том, кто он есть, игрокам, с которыми садился за стол. Популярность с оттенком горечи. В этом не было ничего от самодовольства или гордости, просто слава, отравлявшая все его существование, но от которой, как он понимал, можно было получить и выгоду.
Ну и нельзя сказать, что он был плох в деле исполнения закона. Он выполнял те или иные поручения полиции еще подростком, тогда, в Ламаре, в штате Миссури. Чему бы
Вот почему он и теперь позволил себе вернуться к детективным играм в этом возрасте. Последние несколько лет месяц-другой, проведенные зимой в Хэппи Дэйс, не приносил большого дохода. И в картах ему везло не намного больше, чем Сэди, хотя он был уверен, что удача снова повернется к нему лицом. Из-за этого ему даже пришлось немного солгать своей милой девочке. Она думала, что Уайатт заработал в деле Билла Харта сотню долларов, хотя реально он получил четыре.
Он отдал ей сотенную, а три остальные в данный момент были спрятаны в его левом ботинке. При всей хваленой скорости «Санта-Фе» он будет в Чикаго поздним утром, на третий день пути, а затем еще двадцать часов на «Твентиз Сенчури Лимитэд», чтобы добраться до Нью-Йорка. Три сотни — хороший запас для ставок в покере, в который он надеялся поиграть за эти четыре дня путешествия на поездах.
Пять сотен, которые дала ему Кейт Элдер и о которых Сэди тоже не знала, как и о приватном счете в банке, где Уайатт хранил свои заработки, были вне ее досягаемости.
Конечно, он не смог скрыть от Сэди, что вчера в их бунгало побывала гостья. Он бы предпочел так и сделать, но любопытные соседи наверняка сами бы рассказали Сэди о хорошо одетой и прилично сохранившейся для своих лет пожилой женщине, приходившей к нему. Но признаться в том, что это была Кейт Элдер, само по себе представляло бы проблему.
Сэди и Кейт были несовместимы, как вода и масло. Кейт была подружкой Мэтти Блэйлок в те времена, когда они были продажными голубками, деля комнатушки в разных салунах. Даже несмотря на то, что Уайатт бросил Мэтти ради нее, Сэди и по сей день ревниво относилась к самой памяти об этой бедной и жалкой женщине, давно умершей, страшно негодуя, однако, на тему, как это Уайатт когда-то жил с «этим созданием».
Это было нечестно по отношению к Мэтти. В ковбойских городках, таких, как Уичито и Додж, или в лагерях старателей, таких, как Тумстоун, белые девочки из дома с красным фонарем часто были единственными женщинами на сотни миль вокруг, не являвшимися мексиканками или индианками. И с кем же тогда было делить ложе мужчинам?
Но это не было аргументом для Сэди, в особенности когда Уайатт высказал мнение, что на женщин артистических профессий часто смотрят точно так же. Она была возмущена.
Поэтому Уайатт просто сказал, что к нему приходила «Кэтрин Каммингс». Это была реальная фамилия Кейт в замужестве, когда она жила с тем кузнецом-пьяницей из Колорадо.
— Она друг Бэта, — на ходу придумал Уайатт.
Мнение Сэди о Мастерсоне было неоднозначным.
С одной стороны, дружба Уайатта и Бэта конкурировала с ее правом на Уайатта, с другой — Бэт достиг успеха, став спортивным журналистом в Нью-Йорке.
— И это значит, что она имела право прийти сюда? — резко спросила Сэди. Уже настал вечер, и Уайатт с женой сидели на веранде, попивая из стаканов теплое пиво и глядя в синеющее небо.
— У Бэта для меня есть работа, — сказал Уайатт.
— Какая?
— Работа детектива. Его молодой друг влип в какие-то неприятности с гангстерами в связи с «сухим законом».
Она напряженно посмотрела на мужа, так, будто он нагишом танцевал посреди веранды.
— И зачем Бэту Мастерсону было посылать человека через всю страну за помощью? — спросила она. — У них в Нью-Йорке нет сыщиков помоложе?
— Есть, — ответил Уайатт. — Но не те, кому Бэт мог бы доверять. Он оплачивает все расходы, так что это будет несколько сотен.
Сэди снова напряженно посмотрела на него, но теперь по-другому. Затем взгляд ее стал спокойнее, и она сморщила рот.
— Мне плевать, даже если это пять сотен…
Уайатт с трудом удержался, чтобы не моргнуть, пораженный ее догадливостью.
— … но дело выглядит опасным, и я не хочу, чтобы ты брался за это.
Он усмехнулся.
— Практически никакой опасности вообще.
— Ты в этом уверен, Уайатт?
Он успокаивающе махнул рукой.
— Черт возьми, я бывал в делах, стократ худших.
Она нахмурилась и качнулась в кресле.
— Да, но, сам понимаешь, нельзя сказать наверняка. Может, это будет именно тот раз.
— Какой?
— Такой, когда одна из этих пуль все-таки попадет в тебя.
— Сэди, для меня это еще и шанс снова увидеться с Бэтом.
— Ты же с ним виделся, да? В прошлом году, когда вы вместе работали на этом профессиональном бою в Огайо!
Она перестала раскачиваться и наставила на него взгляд своих карих глаз, подобный дулам двух револьверов.
— В любом случае, ты — не собственность Бэта Мастерсона. А Док давно умер. Теперь ты принадлежишь мне, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Ухитрившись не среагировать на ее догадку насчет Дока, он встал со своего стула, подошел к ней и поцеловал в губы. Она все так же чертовски красива, особенно при этом освещении. И все еще может сплясать под этот ужасный хорнпайп.
— Ты хочешь откупиться от меня этим поцелуем, Уайатт Эрп?
— Хорошо бы, поскольку денег у меня нет.
Она засмеялась и шлепнула его. Он сел обратно на стул, и несколько сотен долларов, свернутые и лежащие в его левом ботинке, так и остались при нем.
— Оплата расходов? — спросила она.
— Все плюс дорога туда и обратно.
Уж на это Кейт Элдер определенно не поскупилась — Уайатт получил билет в первый класс. Заняв свое место в пульмановском вагоне, он сел у окна и положил шляпу на колени. Он знал, что первая часть дороги на выезде из Лос-Анджелеса будет не самой гладкой — путь лежал сквозь Аламеду, и поезду приходилось играть в пятнашки с вагонетками, конками, грузовиками и легковыми автомобилями. Но вскоре суета и шум города сменились тишиной апельсиновых рощ, и их приятный аромат, раздуваемый десятками маленьких электрических вентиляторов, закрепленных на потолке, разлился по вагонам.