Черные шляпы
Шрифт:
Никто не возразил, а Эл, в любом случае, был занят. Брюнетка разносила напитки, стараясь не смотреть на него, и он почувствовал, как к его лицу постепенно приливает кровь. Пытался ли Холидэй оскорбить его или поставить в неловкое положение, позвав ее сюда? Или спровоцировать?
Эрп раздавал, у Эла было уже две карты, но он еще даже не посмотрел их. Он пытался понять, почему он сходит с ума, и старался не сходить с ума, поскольку Фрэнки это явно не понравится…
А она уже стояла рядом с ним, раздавая напитки (ну,
— Сэр? Что-нибудь желаете?
Она тоже его провоцирует?
— Скотч, — пробормотал Эл, — чистый.
Сидевший напротив Холидэй наклонился вперед, улыбаясь, правда, улыбка его была слегка натянутой.
— Вы же помните мисс Дуглас, не так ли, Эл? В трактире «Гарвард»?
Эл представил, как превращает лицо Холидэя в кровавое месиво, молотя его обоими кулаками, но, наконец, понял, чего от него ждут.
— Помню. О, мисс Дуглас, я извиняюсь за проявленную мною тогда нехватку вежливости.
— Да, сэр, — скромно ответила она. — Это очень по-джентльменски с вашей стороны.
Румянец перестал заливать его лицо, и он посмотрел на нее снизу вверх, изобразив самую лучшую из своих мальчишеских улыбок.
— Не слишком хорошее дело — бармену прикладываться к своему товару. Я тем вечером вел себя немного развязно. Очень развязно. Извини, милая.
— Извинения приняты, — ответила она, изящно улыбаясь и поспешно уходя.
— Ценю, что ты это сделал, Эл, — сказал Джонни. — Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы признаться, что ты облажался.
— Ага, — ответил Эл, глянув на свои пять карт. — Ну, она просто прелестное дитя.
— И я надеюсь, что ты примешь мои извинения. За то, что я среагировал слишком бурно.
— О’кей. Конечно.
— Однако, похоже, хорошо заживает.
— Ага, — ответил Эл, с трудом подавив желание коснуться шрамов, и посмотрел в карты еще раз. Две десятки и всякая шваль.
— Это придает тебе характера, старина, — сказал Мизнер, наклонив голову набок, как глухой.
— Что?
— Вроде шрамов от дуэли в твоем возрасте. А у тебя их целых три, втрое больше показывает характер.
— Ага. Это целое состояние в том кругу, в котором я вращаюсь, — ответил Эл, не понимая, не пытается ли этот старый гусак подергать его за причинное место.
Ротштайн снова засмеялся, вслед за ним засмеялись и все остальные, кроме Эрпа. Даже Эл, который открылся на пятьдесят баксов. Взяв еще одну десятку, он получил тройку и выиграл первую ставку.
По прошествии часа и еще нескольких подносов с напитками Эл все еще выигрывал, не по-крупному, но выигрывал. Мизнер и Раньон ушли в минус, наверное, по паре тысяч каждый. Ротштайн толок воду в ступе, ни туда ни сюда, Холидэй понемногу выигрывал, а Эрп и Мастерсон держались ровно.
Примерно через два часа после начала пришло время, когда старшая официантка в сверкающем красном платье должна была прийти в промежутке между партиями и спросить, что кому принести. Она вошла, неся сигары для Эрпа и Раньона и сэндвич с сардинами для Ротштайна. Брюнетка в синем атласном костюмчике, мисс Дуглас, постоянно подливала напитки в стаканы. Кофе Раньону, молоко Ротштайну, похоже, оба были за рулем. Эрп неторопливо цедил свою единственную рюмку, казалось, это будет продолжаться вечно.
Примерно через час после начала Холидэй принялся заказывать двойные порции, а через два с половиной часа попросил мисс Дуглас принести ему два двойных сразу.
— Ты уверен, Джонни? — мягко спросила она.
— Дикс, я просто пытаюсь сэкономить тебе беготню. Это вечер отдыха с друзьями, и не надо забивать себе свою милую маленькую головку.
После трех часов объявили общий перерыв, чтобы размять ноги и сходить по естественным надобностям. Похоже, Холидэй уже не слишком уверенно держался на ногах. В течение последнего часа у него начал немного заплетаться язык, а его игра стала казаться Элу несколько безрассудной. Тем не менее удача не покидала Холидэя, и он выиграл больше, чем кто-либо еще из сидящих за столом.
Но этот чертов парень уже наполовину окосел, и Эл услышал, как Эрп отвел младшего в сторону и посоветовал ему «быть полегче» с выпивкой.
Холидэй смахнул руку, которую Эрп положил ему на предплечье.
— Вы мне не папочка. Раздавайте карты, а я сам разберусь, что к чему.
Когда Холидэй направился в уборную, Эл подошел к Эрпу, который курил сигару, стоя у передней двери.
— Этот парень ведет себя черство, — сказал он.
— Да, перебарщивает, — согласился Эрп.
— Только не говорите мне, что он спивается у вас на глазах.
— Джонни был в полном порядке с момента открытия этого заведения. Но у него в прошлом году умерла жена, и тогда он крепко пил некоторое время.
— Когда парень выпадает из фургона, ему приходится немало покувыркаться, не так ли?
Эрп пожал плечами.
— Может, он нервничает оттого, что здесь ты.
— Я? Почему, мы же теперь приятели.
Эрп внимательно посмотрел Капоне глаза в глаза. «Черт, что, Эрп и Мастерсон — братья родные с этим пугающим взглядом голубых глаз?»
— Не пытайся надурить опытного мошенника, Эл. Я и ты — оба знаем, что выстроенное нами перемирие непрочно. До конца дней своих, по утрам, бреясь, ты будешь видеть, что причинил тебе Джонни Холидэй. Так что карту забывчивости тебе не сдали.
Эл пожал плечами.
— Я уже большой мальчик. Я тогда вел себя плохо, да и, в любом случае, я бизнесмен. И, как говорится, бизнес охлаждает чувства.
— Именно так.
Вскоре они снова сели играть, Холидэй продолжал выигрывать, хотя у него уже закрывались глаза, и он сидел, покачиваясь, ослабив галстук, так, будто в любой момент может упасть со своего долбаного кресла. Когда в следующий свой приход брюнетка принесла ему одинарную порцию вместо двойной, он разорался: