Черные сны
Шрифт:
– Ты чего? – едва не въехал я в спину неожиданно резко затормозившему Шурику, который расстегнул рюкзак и принялся рыться в его содержимом.
– На, раскидай, – бросил он мне запаянный полиэтиленовый пакет размером с двухсотграммовую плитку шоколада.
– Что еще за хрень? – Я едва не выронил неожиданно тяжелый брусок и, надорвав зубами полиэтилен, высыпал на ладонь несколько латунных цилиндров размером с патрон к ПМ.
– Мины-ловушки. Фигня, конечно, но если повезет, лыжи поломает. Да и пальцы оторвать может. – Ермолов вытащил из кармана чарофон и озадаченно уставился
– Активировать их как?
– Никак, они через пять минут после соприкосновения с воздухом сами включаются.
– Ты чего делаешь-то? – забеспокоился я, когда Шурик наставил на меня чарофон и одновременно нажал несколько кнопок.
– Если мы от каждого куста шарахаться будем, нам от горожан не уйти. – Шурик забрал у меня пакет и, окончательно распотрошив его, начал раскидывать мины по сугробам. – Сейчас новый режим сканирования подключил, если что обнаружит – сразу почувствуешь.
– Здорово, – хмыкнул я и вслед за Шуриком выбрался на полузаметенную снегом тропу. – А зачем ерунду эту на меня нацеливал?
– А ты моргни три раза быстро и еще два – медленно, – усмехнулся Ермолов и лыжной палкой отодвинул нависшую над тропой еловую лапу.
– На фига? – удивился я и едва не схлопотал синими иголками по лицу. – Осторожней ты!
– Не фиг клювом щелкать, – даже не обернулся все более уверенно передвигавшийся по лесу здоровяк. – Делай что говорят.
Я и сделал. И чуть не присел на корточки, когда в голове зазвенел колокольный набат, а перед закрытыми глазами нестерпимым сиянием вспыхнуло переплетение разноцветных линий. Что самое странное – теперь стало понятно, где устроил гнездо паук-полуночник, по какой ветке растекся почти невидимый лютый слизень и самое главное – зачем свернул в лес Шурик.
– Заработало? – обернулся Ермолов, по широкой дуге объезжая притаившееся в ельнике у самой тропы черное дерево, почти неотличимое от обычной елки.
– Ты, гад, предупредить не мог? – на ходу помотал головой я. – Чуть не обделался с перепугу.
– А что такое? – удивился здоровяк и лыжной палкой сбил маскировавшегося под еловую шишку живоглота. Тварь эта для людей опасности не представляла, так что иначе как выпендрежем поступок Ермолова расценить было нельзя. – У меня только мигнуло перед глазами пару раз и все.
– Просто неожиданно. – Я не стал ему рассказывать о звоне в голове и, стянув меховушку, потер ладонью лицо. Вроде и не холодно, а мороз пощипывает будь здоров. Хотя так-то вроде вспотел даже. Оно и не удивительно – вымотался, как собака бешеная. Та самая, для которой десять верст не крюк… – А чего раньше не включил? Когда к горе шли?
– А ты знаешь, сколько в таком режиме чарофон каратов за час сжирает? – возмутился Ермолов, который вновь начал выбираться к тропе, пытаясь держаться подальше от заброшенной на зиму берлоги сугробника. Заброшена-то она заброшена, но мало ли что… – А у меня этот аккумулятор последний.
– Запасных больше взять не мог? – догоняя парня, проворчал я.
– А на какие шиши, хотелось бы спросить? – скорчил гримасу Шурик и, остановившись, повернулся ко мне. – Пройдем, как думаешь?
– А чего не пройти? – прикинул я расстояние между тропой и налитыми ядовитой чернотой иглами выглядывающего из-за елок черного дерева. Пусть даже он ими машет нехило, все равно запас у нас приличный остается. – Пройдем…
– Вот и я думаю, пройдем, – согласился со мной Шурик. – Не достанет…
– Так что ты там насчет денег говорил? Занял бы…
– Занимаешь чужие, отдаешь свои, – проворчал покатившийся первым Ермолов.
– Тоже верно, – согласился я и совершенно машинально ткнул лыжной палкой в полусмазанное белое пятно, взметнувшееся из-под растущей у тропы елки.
От сильного удара палка выскользнула из руки, мгновением позже лопнул накинутый на запястье ремешок, но все же и этого хватило, чтобы напоровшийся на острие человек в маскхалате неловко завалился в сугроб. Сам я тоже не удержался на ногах, но сделал это преднамеренно – с силой брошенный в меня нож прошел выше и, пробив кору, задрожал в сосновом стволе.
Сбрасывая меховушки, я перевалился на другой бок и выдернул из-под себя зажатое при падении ружье. Сейчас ты у меня, гаденыш, попляшешь! Один момент – и будешь ливер с веток собирать. Не сомневайся…
Нажимая на спусковой крючок, я был уверен, что дело в шляпе, вот только вскочивший на ноги человек оказался слишком быстр. Пинком он успел отбить в сторону направленную на него «Тайгу», и картечь лишь впустую сбила снег с лап росших у тропы елок.
Даже не пытаясь встать, я уперся полусогнутыми ногами в сугроб и со всех сил рванул назад. Для попытавшегося перехватить ружейные стволы мужика такой маневр оказался полной неожиданностью – вместо того чтобы завладеть моим оружием, он, сам того не желая, оказался прямо на линии стрельбы. Тяжелая винтовочная пуля пробила ему грудь и опрокинула в снег. Все, отбегался.
Выдергивая валенки из крепивших их к лыжам ремней, я вскочил на ноги и выхватил из петли на поясе топорик, но добежать до Шурика, барахтавшегося в снегу с другим нападавшим, не успел. Откуда-то из-за деревьев ударила автоматная очередь, и визг пуль, угодивших в защитное поле амулета, неприятно отозвался в зубах.
В падении швырнув топорик в спину оседлавшего Ермолова парня в белом маскхалате, я постарался как можно сильнее вжаться в сугроб: стрелок оказался на редкость метким, и защитное поле почти сразу же приказало долго жить.
Лежа переломив ружье, я успел заметить, как изловчившийся Шурик скинул сидевшего на нем парня в ветви черного дерева и выхватил из кармана чарофон. Не теряя времени, Ермолов вскочил на ноги и со всего размаху швырнул оплавившийся корпус мобильного телефона в ельник прямиком к обстреливавшему нас автоматчику.
Ударившись о сухую сосновую ветку, чарофон упал в сугроб, а в следующий миг меня приподняло в воздух и отбросило с тропы. Ослепительная вспышка, казалось, пронзила насквозь весь лес, и росшие у места падения чарофона деревья стали на миг полностью прозрачными. Мгновение жутковатой нереальности длилось не дольше удара сердца, а следом к небу взметнулся чадящий факел вырвавшейся на волю энергии огня.