Черные викинги
Шрифт:
– Мойла наверняка продумал все свои действия, и зная, какие могут быть последствия, он должен быть готов к тому, что его начнут искать.
– Конечно, - Холлисток оставался совершенно спокоен.
– Он многое повидал, хотя его мудрость выражается больше количеством прожитых лет, нежели его собственными качествами.
– А почему его не могут найти? Я помню, как ты мне говорил, что проведя особый ритуал, можно, словно на карте, увидеть себе подобных в виде разноцветных точек?
– Не всё так просто. У каждого есть право на личное время, и всегда можно спрятаться от постороннего взгляда, если над тобой есть мощный экран.
Анна удивленно приподняла брови:
– Это что еще такое?
– толстый пласт воды, земли, камня, металла.
– И Мойла вот
– А что ему остается еще делать! Покажись он хоть на минуту, и его появление не останется незамеченным.
– Но зачем он вообще пошел на такое?! Я поняла, что это нечто невиданное?
– Узнав, что им движет, мы и докопаемся до истины, - Генрих затянулся сигарой, и с видимым удовольствием выпустил большой клубок дыма, сразу поднявшегося к потолку.
– В любом деле есть свой слабый момент. Это как краеугольный камень, вытащив который, можно разрушить целое здание, до того казавшееся незыблемым.
– Так-таки и в любом?
– В любом!
– У меня будет какая-нибудь роль?
– Дело сложное, забот хватит на всех с лихвой.
– А Масси?
– Я его уже вызвал. Масси будет в Стокгольме через три дня.
Несколько минут Анна молчала, а затем придвинулась ближе, положив изогнутую ножку на колени Холлистока:
– Когда мы выезжаем?
– Завтра днем, - Генрих сделал ответное движение, отчего их тела окончательно переплелись.
– Ты согласна?
Анна улыбнулась:
– Еще бы! Приключения, это же так здорово!
– Ну и отлично!
– он вновь привлек её к себе.
– Я обещаю, что скучать не придется!
Следующим утром, едва лучи позднего зимнего солнца успели пробиться из-за гор, Генрих и Анна были уже на ногах. Сборы не заняли много времени, но автобус в город Лас-Херас, в котором находился местный аэропорт, отходил только в полдень. Впрочем, в этот день стояла отличная погода и два часа, оставшиеся до отправления, они провели на воздухе, гуляя по окрестностям. Не имея планов в обозримом будущем возвращаться сюда, оба старались запечатлеть в памяти дивный ландшафт и запомнить невероятный вкус несравненного горного воздуха, с каждым глотком дающего новых живительных сил. Имея контакт с природой на уровне самого сознания и являясь частью высшей материи, они получали от неё необходимую энергию, выход которой только усиливался в моменты высокого психофизиологического напряжения. Предстоящее дело постепенно заняло все их мысли, и теперь земные стихии отдавали им часть своей силы, делая это, впрочем, как всегда весьма охотно, как и во всех случаях, когда нуждающийся умеет найти с ними контакт.
Два часа прошли незаметно, и ровно в полдень, сев в новенький “Marcopolo”, они покинули Вильявисенсио. Мерно покачивая блестящими боками, автобус уверенно преодолел несколько горных перевалов, а затем, выехав на равнину, набрал вполне приличную скорость. К половине третьего он прибыл в Лас-Херас, опередив собственный график на четверть часа, а еще через сорок минут Генрих и Анна уже стояли возле билетных касс аэропорта Эль-Плумерильо, обслуживающего большую часть запада Аргентины. Изучив расписание, они решили лететь не в Буэнос-Айрес, а в Чили, в Сантьяго, поскольку перелет до столицы Аргентины оказался не только в два раза продолжительнее, но и ближайший рейс туда был только в пять часов вечера. Таким образом, купив билет до Сантьяго, они выигрывали немало времени, которое, как известно, очень не любит ждать, а особо в тех случаях, когда изначально его кажется так много.
Ровно в 16.00 двухмоторный МД-80 взмыл в голубое аргентинское небо, а уже в 17 часов, перевалив через Анды, благополучно приземлился в Артуро Мерино Бенитес, главном аэропорту Чили. Здесь надо сказать, что ни Буэнос-Айрес, ни Сантьяго, не имели прямого сообщения со Стокгольмом, а потому нашим путешественникам предстояла пересадка в одной из европейских столиц. После недолгих раздумий они остановились на Париже, и, купив билеты на рейс Air France с вылетом в три часа ночи, отправились в отель.
Холлисток очень любил короткими набегами посещать различные города и, желая привить Анне некоторые свои привычки, он несколько раз уже брал её с собой. Они устраивали веселую охоту за местными жителями, которым поневоле приходилось делиться частью своей крови с двумя заезжими вампирами, но при этом никогда не переходили грань, за которой донор становился жертвой. Вот и теперь, Анна, вошедшая во вкус к подобным развлечениям, первой предложила Генриху пойти в город и познакомиться с горячими чилийцами. Предложение было немедленно принято, и за шесть часов, остававшихся до регистрации на рейс, они успели неплохо поразвлечься, разделив на двоих пять молодых девушек, найденных в разных районах города, по которому они разъезжали на такси. Тот же ход они повторили и в Париже, куда прибыли в полдень следующего дня, и, несмотря на то, что это задержало их в столице Франции до следующего утра, поводов для расстройства, уж поверьте, не нашлось. Париж имеет влияние на всех, кто когда-либо посещал этот великий город, и у Генриха Холлистока имелось немало связанных с ним историй, но в данном случае речь, все же, не об этом. Впоследствии он еще попадет сюда, и новое приключение займет достойное место в его жизни, но всё это будет несколько позже. А пока, он и Анна просто провели здесь некоторое время, получая удовольствие от охоты и пополняя запасы энергии, которую впоследствии придется отдавать. В этом отношении вампиры совсем не отличаются от людей – всякий знает, насколько больше сил и положительных эмоций можно получить от одного-единственного дня, проведенного в отпуске, для себя, нежели чем от целой рабочей недели, пусть и вместе с выходными. Здесь не имеет смысла описывать подробности этой славной охоты, но впоследствии это, несомненно, будет сделано и тогда читатель поймет не только смысл, но и увидит подоплеку подобных увеселений.
Ну а пока, возвращаясь к Генриху и Анне, мы видим их уже на борту самолета, летящего в Стокгольм. С каждой минутой они приближаются к городу, в котором им предстоит настоящая работа, связанная с разоблачением древнего вампира, убивающего людей. Он хитер и грозен, но и от имени Армора, Генриха Холлистока, могли бы вздрогнуть многие и многие.…Если бы могли.
Глава 7. Холлисток в Стокгольме.
– Что теперь?
– Анна вопросительно посмотрела на Генриха, спокойно наблюдавшего за лентой эскалатора в ожидании своего багажа.
Холлисток пожал плечами:
– Будем устраиваться. Сначала в отель, а потом приедет Масси и подыщет подходящую квартиру. Схема давно отработана и является идеальной, учитывая специфику моей работы.
– Вот мой чемодан!
– Анна радостно взмахнула рукой.
– Интересно, а по каким критериям Масси выбирает место жительства?
Холлисток усмехнулся:
– У него чутьё! Да к тому же, мы настолько давно знаем друг друга, что мои вкусы он успел изучить.
– Меня он тоже выбрал по твоему вкусу?
– спросила Анна, хитро прищурив один глаз.
Генрих только расхохотался:
– А как же!
– Слова из тебя не вытянешь!
– Анна делано надула губки и тут же рассмеялась сама.
– Да какая теперь разница!
– Вот именно!
– он взял с ленты большой черный чемодан и подал ей руку.
– Прошу!
Водитель такси, меланхоличный светловолосый скандинав, спокойно ждал, пока Холлисток изучит поданную ему карту города, выбирая пункт назначения. Здесь надо сказать, что для того, кто впервые оказался в Стокгольме, этот вопрос был далеко не так прост, как может сперва показаться. В отличие от большинства городов, имевших четкую и понятную схему, шведская столица была не только разделена на две основные части широким проливом между Балтийским морем и огромным озером Меларен, но и построена на четырнадцати отдельных островах, связанных между собой только мостами. Возможность максимально быстрого перемещения по городу, была для Холлистока прямой необходимостью, и не желая полагаться на случай, он не только тщательно выбирал место жительства, но и обратился к водителю, уточняя правильность своего выбора. Тот, услышав его чистейшее шведское произношение, сразу снял маску напускного безразличия: