Черные волки, или Важняк под прицелом
Шрифт:
Он остановил машину возле бордюра и открыл дверцу.
— Ты куда? — спросил Турецкий.
— Торт забыл купить. Константин Дмитриевич вышел из машины и заспешил к гастроному. Турецкий проводил его взглядом. Приоткрыл дверцу и неторопливо
— Н-да… — проговорила с заднего сиденья Ирина. — Обманывать заместителя генерального прокурора… Тебе не стыдно, Турецкий?
Александр Борисович ничего не ответил, лишь улыбнулся.
— В санаторий с мужем поехала, надо же, — продолжала Ирина. — Интересно, а по ночам она крепко спит?
— Это уже не наше дело, — сказал Александр Борисович.
— Не наше? — Турецкий понял по голосу жены, что она сердится. — То, что мы сделали, напоминает какой-то странный самосуд. Слушай, а правильно, что мы ничего не сказали Плетневу? Мне кажется, он умеет хранить тайны.
Турецкий пожал плечами.
— Знаешь, — снова заговорила Ирина, — я ведь видела этого Алферова. Там, в «Глории». У него были такие глаза… В общем, мне кажется, что он никогда больше не сможет поднять оружие на человека.
— Этого никто не знает, — возразил Александр Борисович.
— Он, кажется, начал что-то понимать про случившееся, — задумчиво проговорила Ирина. — И этот нерожденный ребенок… Он же ни в чем не виноват. Так что, может быть, наш с тобой суд справедлив. А? Как думаешь, Турецкий?
Александр Борисович глубоко затянулся и выкинул окурок наружу.
— Интересно, — задумчиво проговорил он, — что она скажет генералу через пару месяцев? Когда он поймет… когда он увидит, что у ней подрос живот?
— Женщина всегда найдет что сказать, — спокойно ответила Ирина. — Да и генерал будет счастлив. Он так мечтал о ребенке… Кстати, вон твой Меркулов бежит! С тортом!
— А черт! — воскликнул Меркулов, открыв дверцу и едва не выронив торт.
Он плюхнулся в кресло, всучил торт Турецкому и перевел дух. Александр Борисович взвесил торт в руке.
— Ого! Килограмма на полтора потянет.
— Кило восемьсот, — важно поправил Меркулов. — Ну, вроде все. Можно ехать. Кстати, бродяги, вы что Ваське дарите?
— Воздушного змея, — сказала Ирина. — С парашютистами.
Александр Борисович покосился на Меркулова:
— А ты?
— Пистолет, — ответил тот. — Как думаете, хороший подарок? Вы чего?
Турецкий и Ирина переглянулись и вдруг, как по команде, принялись хохотать.
— Чего вы? — недоумевал Меркулов. — Что смешного? Да чего смеетесь-то?
Турецкие не отвечали, лишь покатывались со смеху.
— А ну вас, — сказал Меркулов, посмотрел в зеркальце на хохочущую Ирину и тоже прыснул от смеха.