Черные вороны 12. Тьма в его глазах
Шрифт:
– Твоя зажигалка? – Неподдельное изумление в голосе. Да, Радич, я сам себя психом ощущаю, думая в такой момент о грёбаной зажигалке, превратившейся в какую-то специальную световую сигнализацию. И тут же всё исчезло.
– Да, мать твою! Она только что мигала словно светомузыка!
– В своё время Дарина просила меня кое о чём…Как я мог забыть!
– О чём? – Почему меня так раздражает мысль о том, что она могла просить его о чём бы то ни было?
– Макс, это сигнал от Даши…Дарины…. Вам нужно вернуться в город, чтобы мы определили, откуда он исходит.
– Радич,
– Она просила сделать своеобразные парные «маячки» для себя и для тебя. Попав в беду, каждый из вас может отправить сигнал бедствия другому с джи пи эс данными. Её «маячок» был вставлен в серьги. Твой – в зажигалку. Как только она касается серёг, «маяк» отправляет сигнал вам.
К тому времени, как Володин на пару с Радичем вскрыли мою зажигалку и назвали точные координаты места нахождения моей жены, я уже знал, что сделаю с подонками, так необдуманно похитившими её. Хотя, нет, они действовали достаточно обдуманно и взвешенно. Вот только, видимо, думали, что смогут договориться…или же обманчиво рассчитывали на мой страх перед верхушкой с которой у меня свои счеты. Но только не после этого сигнала от Дарины. Ублюдки не знали меня, но меня знала она. Знала достаточно и меня нынешнего, чтобы понимать, ни одну тварь я не оставлю в живых. И всё же попросила о помощи, осознанно подписав каждому из них приговор.
Я бросил свою машину в грязной подворотне с обшарпанными стенами, источавшими такую резкую вонь, что едва не закашлялся. Они были напротив: в разрушенном здании огромной скотобойни, по периметру которого вышагивали придурки со стволами. У каждого третьего – собака. Усмехнулся, поймав взгляд одного из доберманов. Он отчаянно залаял, дёрнувшись в мою сторону и натянув поводок, и я спрятался за стеной, наблюдая за ними в зеркало раздолбанной в хлам машины, стоявшей перед собой. Придурки остановились, столпившись возле псины и вскидывая вверх руки с пистолетами.
Ну-ну. Посмотрим, кто из вас решится перейти узкую автомобильную дорогу, отделяющую их от меня. Напрягся, вслушиваясь
– Расходись, мужики. Ложная тревога. Уйми пса, Денис, по ходу, кошку драную увидел, всю охрану на уши поставил.
– Да, ладно. Ты же знаешь, он просто так не залает. Что-то нечисто здесь.
– Конечно, нечисто. Мы на бывшей скотобойне в самом мерзком районе пригорода. Всё, расслабься. А я пойду послушаю, как девчонку допрашивают. Красивая сучка.
Ублюдок громко рассмеялся, и я выглянул из своего укрытия, снова ловя взгляд собаки. Но в этот раз она не подняла шум, а остановилась, словно вкопанная, ожидая моей команды.
– Не зарывайся, Логанов. Это тебе не девчонка, а королева их местного клана. У неё брат – сам Андрей Воронов, а муж – Зверь! Нам её даже пальцем тронуть не дадут.
Он замолчал, оглядываясь по сторонам.
–Да и плевать на брата и мужа! Где муж её был, когда мы его драгоценную жену взяли. Пыфф…Королева. Как миленькая в машину села, дрожа от страха. Не люблю я этих сволочей, но эту сучку бы я сначала трахнул и только потом убил.
Я застрелил нескольких из них. К воротам начали выбегать изнутри остальные. А я пробрался внутрь здания. Я мог бы зайти туда, не скрываясь, заставить дрожать их от страха и падать на колени передо мной, но я не мог рисковать Дариной.
– Вы не можете не понимать последствий своего отказа, Дарина.
Тихий, но уверенный голос принадлежал седому мужчине около пятидесяти пяти лет, сжимавшему в руке пистолет, направленный на мою жену. Подонок! Сдержал рычание, рвавшееся из груди, и спрятался за одной из стен. Я же знал, что её взяли в заложники. Знал, что ей могли угрожать…Но вид наставленной на нее пушки, едва не сорвал весь контроль.
– Вы всё ещё не потеряли надежду уговорить меня, Александр? Почему? Боитесь, что будете отвечать перед моим мужем в случае, если придется перейти от уговоров к угрозам?
Усмехнулся и в то же время решил серьезно поговорить с ней после того, как вытащу отсюда. Моя смелая, дерзкая девочка. Но всё же смелость не всегда хорошо, тем более для женщины, окружённой вооружёнными мужчинами.
– Не стоит дерзить мне. Вы бы лучше подумали о том, что будет с вашими детьми. Какое будущее их ожидает после того, как их отца осудят за совершённые преступления, а мать посадят за сокрытие и уничтожение улик? Преступления громкие и резонансные. Ваш муж психопат, который убивал людей, резал их, мучал. Он маньяк. И он должен сидеть в тюрьме вечно!
– Мой муж не совершал ничего из того, что вы, Александр, хотите ему приписать. Вы бы побеспокоились о том, что может ждать спецагентов, и в частности, их главу, за подобную клевету и вред деловой репутации нашей семьи.
– Вы напрасно надеетесь на помощь брата, Дарина. Стоит нам запустить жернова этой машины, и даже претенденту на такие высокие посты со всем его влиянием не удастся спасти вас от неминуемого наказания.
– Так что же вас останавливает? – Дарина усмехнулась, складывая руки на груди, – Почему вместо того, чтобы дать этому делу ход, вы теряете время со мной тут? Вы же понимаете, как рискуете? Я вижу, понимаете. Вы бросаете обеспокоенные взгляды на часы, зная, как каждая минута приближает вас к смерти.
– Мы не объявляли войну всему вашему семейству, Дарина. Политика вашего брата вполне устраивает наше подразделение. Нас интересует только монстр, убивший огромное количество людей за несколько недель. Отдайте его нам, и мы оставим в покое вашу семью. Отдайте нам это чудовище, в которое превратился ваш муж, и живите дальше своей жизнью.
Дарина замолчала, и я внутренне сжался, услышав её мелодичный смех.
– Ни-ког-да.
Всего одно слово.
По слогам.
Спусковой крючок.
Тот самый сигнал для зверя. Возможно, ему следовало услышать эту решимость в её голосе. Возможно, он даже был благодарен ничтожным ублюдкам за возможность услышать её.
Очутиться позади Дарины и улыбнуться, услышав её вскрик удивления. Выстрел в голову нескольким ублюдкам, Александр срывается с места, катится кубарем за деревянные ящики. Схватил Дарину за руку и помчался с ней к машине, возле которой я спрятался и остановиться, услышав её истерическое:
– Нет, Максим. Нет, любимый!