Черные врата
Шрифт:
«Они уязвимы!»
Игумен слышит этот возглас Кудесника, исполненный торжества.
И черный водоворот отчаяния, круживший непрестанно не отпуская душу, – вдруг останавливается. Как если бы во мгновенье спала какая-то пелена. Довольно!
Игумен медленно достает из под мантии напрестольный крест. И поднимает его высоко в руке. Выпрямившись, он делает шаг навстречу мчащейся на него конной лаве.
И его голос, сильный и молодой, окрепший при совершении бесчисленных
– Именем Иисуса Христа! Зло – уйди в землю! [20]
И в следующий миг словно молниевый поток падает с безоблачного звездного неба.
И обрывается вдруг рокот копыт. Не понятно, что именно произошло, а просто не остается вдруг ничего движущегося в каньоне. Ущелие зияет пред Игуменом, широкое и пустое, и высвеченное огнем небесным до последнего камушка… И даже белесая туманная пелена, скрывающая Врата, отступила, кажется, подвинулась куда-то вдаль и как будто сжалась.
20
Строго говоря, старообрядческое заклятие должно был бы звучать так: «Именем Исуса Христа! Зло – уйди в землю!» Но я не решился дать начертание имени Сына Божия, непривычное современным читателям и даже, может быть, не известное большинству из них. К тому же, внутренний ритм речения обретает большую силу, если произносится «Иисус»… Но почему же старообрядцы столь непреклонно стоят за начертание Имени с одним, а не с двумя «и», – за такое, то есть, каким оно и было до переписывания церковнослужебных книг вследствие никонианской реформы? Ответ сражает воображение. Чтобы узнать его требуется погружение в прошлое – гораздо более глубокое, чем, к сожалению, предпринимают обыкновенно при изучении богатейшей истории русской исконной веры… Задолго до рождества Христа северный ведизм предрекал пришествие в этот мир Сына Вышнего Бога. Как, впрочем, эти предсказания содержала и друидическая религия кельтов и ведизм индусов. Север называл Вышнего не только Исварог (в индуизме сохранилось – Ишвара). Он именовал Его еще Есь: Сущий. Поэтому и Даждьбог назывался еще иначе Есус – руническая краткая запись имени Есю Сын. Именование Отца Есь сохранили на русском севере остяки. Именование же Есус (Исус) осталось не только у старообрядцев, но и в легендах-предсказаниях кельтов, родственного нам северного народа: «придет Есус и победит злое древо». (И сразу же вспоминаются, опять, строки святого поэта иеромонаха Романа, его слова о Христе: «всех простил, на древе умирая…») Так что, не позволяя забыть и старинное начертание имени Спасителя нашего, старообрядцы проявляют отнюдь не буквализм
Медленно померкает сияние, расточившее без следа всадников. И тьма перед глазами Игумена. И тишина гремит у него в ушах, и только через какое-то время начинает он снова различать в небе звезды.
Игумен опускает свой крест. Подносит его к устам задрожавшей сильно рукой. Целует. И опускается на колени.
– Слава Тебе, мой Бог, что сотворил Ты чудо сие!
Игумен чувствует себя в руке Божией, и ему спокойно. Точнее, старец ощущает себя мечом в руке Божией, [21] опущенным сейчас после взмаха. И еще вот – он чувствует нерасторжимое единство со своими друзьями. Со старыми друзьями. Они все трое – это единый Дух. Несмотря на то, что пали вот Майор и Кудесник только что на глазах Игумена. Ибо нерасторжимы у меча гарда, рукоять и клинок.
21
«Приду и сражусь мечом…» Иоанн, Откровение, 2:16.
Игумен понимает вдруг абсолютно ясно, почему они трое были посланы сюда Богом.
Он раньше не особенно задумывался об этом. Лишь ощущал Божью правду, и этого уже было ему довольно. А вскользь он рассуждал так: ведь если удастся хоть сколько-нибудь задержать пришествие в сей мир Зверя – больше людей успеет совершить покаяние, спасти душу. Конечно, и это тоже, – ощущает теперь Игумен. – Да только и еще кое-что… Было д о лжно, чтобы нанесен был удар немедленно по Врагу при самых Вратах его! Ведь поругаем Бог не бывает! И наш поход, и заступление пути силе, являющейся из Преисподней – это Его ответ. И в этом же состоит разумение, честь и правда стоящих в Боге.
Игумен слышит вновь рокот и стремительно вскакивает с колен.
Теперь это скорей уже не топот копыт, а как будто гром бешенного обвала, сопровождаемый ревом вихря.
В ущелие врывается новая волна всадников, и она накатывает как взрыв – с такою неимоверной скоростью, на которую не способны, кажется, ни живые существа, ни машины! Тяжелые их длинные копья теперь уж взяты наперевес…
Игумен поднимает вновь крест. И произносит в сердце молитву архангелу Михаилу. Точнее, это требование о подкреплении. Старец знает, что его молитва – услышана.
2005