Черные ястребы
Шрифт:
«Разобьюсь», – мелькнула пугающая мысль, и Андрей, разжав пальцы, полетел в воду.
Та оказалась ледяной, словно тысячи иголок сразу же вонзились в тело. Течение подхватило Ларина, перевернуло. Бороться с ним было бессмысленно. Вода пенилась, словно газировка. Он успел выставить руки, прежде чем его ударило о камни. Водный поток прижал его к гладкому обкатанному валуну грудью и словно раздумывал – с какой стороны камня пронести его дальше.
Андрей улучил момент, когда вода немного схлынет, и, что есть силы оттолкнувшись от камня, бросился к другому, уцепился
Ларин не стал дожидаться, пока наверху покажется еще кто-то. Он бросился к камням, за которыми уже успела укрыться Сагнер.
– Я так рада тебя снова видеть… – У Франтишки зуб на зуб не попадал от холода, но все же она искренне улыбалась. – Я уже думала, что мы никогда…
– И ты еще сомневалась? Я же обещал тебе, что все получится.
– А там что? – Сагнер попыталась высунуться и выглянуть, но Андрей тут же прижал ее к земле.
– Не стоит этого делать. И это правильный совет.
В подтверждение слов Ларина тут же ударил автомат. Пули свистели над верхушками камней.
– Они нас здесь не достанут, – почти радостно выдохнула Франтишка.
Но Андрей не был таким оптимистом. Стрелять по непрошибаемым камням – занятие зряшное, только патроны расходовать. Если только это не желание вжать противника в землю, не дать ему поднять голову. И узнать, что же задумали спецназовцы, все же стоило.
– Лежи здесь и не думай подниматься, – прошептал Андрей и, извиваясь ужом, пополз под прикрытием камней.
Пули по-прежнему свистели – стреляли короткими очередями. Ларину удалось отыскать узкую щелку между камнями, через которую он и выглянул.
«Так я и знал», – прошептал он.
Трое спецназовцев залегли на самом краю обрыва и методично поливали укрытие беглецов из автоматов. А четвертый уже приторачивал к проложенному Лариным альпинистскому шнуру приспособление для спуска.
– Извините, ребята, но такого удовольствия я вам не доставлю, – проговорил Андрей.
Он залег под камнем. Щель была такой узкой, что в нее не проходил даже ствол автомата. Но это к лучшему – значит, стрелка не заметят.
Ларин сделал все по науке, словно в тире. Права на ошибку у него не было. Он задержал дыхание, прицелился, дождался, когда спецназовец только-только начнет спуск, и плавно вдавил спусковой крючок. Выпущенная им пуля угодила точно в узел шнура, замотанного вокруг молодого деревца. Раздался отчаянный крик. Здоровенный спецназовец несколько раз перевернулся в воздухе и, подняв фонтан брызг, упал прямо на середину реки. Даже если он не разбился о камни, шансов у него почти не было. Его широкая спина пару раз мелькнула во вспененной воде, затем ее припечатало к камню. Тело еще раз перевернуло и стремительно понесло вниз по течению. Автоматы наверху смолкли.
– Что там такое?
Ларин показал Сагнер растопыренную пятерню, а затем загнул два пальца – мол, противников было пятеро, а осталось только трое. Франтишка поняла его без лишних объяснений и поползла к Андрею.
– Что они там делают?
– Что-что? Ждут, когда мы вылезем из-за камней. – Ларин в щель указал на две черных черточки, выступавшие за обрыв. – Залегли, готовы стрелять в любой момент.
– А третий где?
– Этого я не знаю.
– И что же делать?
– Наше счастье, что смеркается и они не успеют прислать «вертушку». Вот тогда бы нам точно был конец.
– «Вертушка» – это что? – не поняла Сагнер.
– Это вертолет… геликоптер, – внезапно вспомнил нужное слово Андрей.
– Да уж, не хотелось бы. Так что, дождемся темноты и выберемся из-за камней?
– У них наверняка есть тепловизор, в смысле, прибор ночного видения. Так что этот вариант отпадает. – И все же кое-какие сомнения у Ларина были.
Он всматривался в стволы автоматов на кромке обрыва. Видно было плохо, ведь уже темнело. Но какие-то странные это были стволы – слишком уж неподвижные.
И тут в небе мелькнула птичка. Она заложила круг, села на один из стволов и принялась чистить перышки.
– Вашу мать, чуть не развели меня, – проговорил Андрей.
Для начала он высунул над камнями кепку, нацепив на приклад своего автомата, а затем, когда выстрелов не последовало, поднялся и сам.
– Ты что делаешь? – изумилась Франтишка.
– Можешь подняться. Ты представляешь себе, чтобы птичка могла сесть на ствол автомата, когда его держит в руках человек?
– Тогда что это?
– Положили пару палок, похожих на автоматный ствол, а сами пошли в обход. Переправятся в другом месте и возьмут нас тепленькими.
Ларин, повесив автомат на плечо, скрутил альпинистский шнур, вырвал из камней альпеншток и зашагал вверх по течению.
– А почему не туда? – показала рукой в обратную сторону Сагнер.
– Река течет в долину, а там, как ты знаешь, все перекрыто. Мы же стремимся к перевалу, – объяснил ей Андрей.
Поворот следовал за поворотом. Темнело, и пейзаж уже напоминал черно-белую фотографию.
Перебравшись через скалу, Ларин и Сагнер оказались на очередном намытом горным потоком пляже. От них испуганно шарахнулась еще совсем юная лань, еще сосунок – наверное, отбилась от матери. С испугу олененок бросился сперва к скалам, но не смог на них забраться и тут же ринулся к воде – вскочил в нее и, не удержавшись на еще слабых ногах, завертелся волчком. Андрей подбежал, схватил лань и, вытащив на берег, принялся связывать ей ноги.
– Ты что собрался делать?
– А не ты ли мне говорила, будто так проголодалась, что даже слона готова съесть? Лань, конечно, не слон, но на ужин нам хватит. – И Ларин вытащил нож.