Черный аббат. Мелодия смерти
Шрифт:
При виде своего брата лорд Челмсфорд непроизвольно вздрогнул.
– Что у тебя за привычка в сумерках шататься по замку?! – раздраженно начал он. – И как ты одет? Как рабочий с засученными рукавами. Некрасиво.
– Зато прохладно, – ответил Ричард, присаживаясь на стул. – Ваши нервы, брат, сегодня способны выдержать запах крепкого трубочного табака?
Гарри недовольно заерзал в кресле. Затем, протянув руку, придвинул к себе золотой портсигар и взял оттуда тонкую длинную сигарету.
– Ну и ну, – усмехнулся Дик. – Вы курите ароматизированные? Их как будто опрыскали духами.
– Если
– Вы – да, – съязвил Дик. – Про меня же здесь не сказано ни единого слова, а это невежливо.
– Разве об этом нужно думать? Меня больше волнует, каким образом деревенская сплетня попала в газету.
– А каким образом все туда попадает? – переспросил Дик. – Наше привидение будоражит интерес публики. Ну и пожалуйста!
Гарри нетерпеливо постучал костяшками пальцев по столу.
– Какой ты все-таки бессердечный, Дик! Разве ты не видишь, что я нервничаю? Я места себе не нахожу и не сплю по ночам. Ты не испытываешь ко мне ни малейшего сострадания. Ты бесчувственный, как скала.
Дик неспешно выпустил дым из трубки:
– Да, вы правы. Характер у меня не самый покладистый.
– Ты и сейчас продолжаешь валять дурака.
– О нет. Я еще ни разу в жизни не был таким серьезным, – пробормотал Дик. – Я бы даже с удовольствием послушал отрывок из научного трактата, который вы читаете, – кивнул он на толстый фолиант в черном переплете.
Но Челмсфорд, машинально перебирая пальцами страницы лежавшей перед ним книги, глядел куда-то в сторону, в темноту, и Ричард решил, что пора удалиться.
– Не буду вам мешать, вы утомились, – мягко прибавил он и поднялся со стула.
– Нет, нисколько, – возразил лорд. – Я читаю старинную книгу немецкого ученого и получаю от этого огромное удовольствие.
– Завидую. Мои познания в иностранных языках, увы, невелики, – развел руками Дик. – Смогу разве что прочесть меню во французском ресторане.
Челмсфорд со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Зато ты много гуляешь на свежем воздухе, пока я тружусь здесь с утра до вечера, – указал он на книжные полки. – А между тем, я мог бы приятно проводить досуг в обществе Лесли.
– Конечно, – согласился Дик. – Вам тоже не повредили бы прогулки. Честно говоря, для жениха вы выглядите мрачновато.
Гарри снисходительно улыбнулся.
– К счастью, Лесли знает, что выходит замуж за кабинетного мыслителя, а не за атлета, – заявил он. – Ну ладно, не будем ссориться. Я и так сегодня был несдержан, извини меня. Хочешь знать, почему я столько времени сижу за книгами? Я почти на полпути к раскрытию тайны челмсфордского клада.
– Да? – опешил Ричард и с усмешкой прибавил: – В таком случае я считаю, что вы уже на полпути к открытию философского камня.
Обычно раздражительный Гарри на этот раз и бровью не повел. Он спокойно встал с кресла и прошелся по комнате туда-сюда.
– Иной реакции я от тебя и не ожидал, – философски заметил он. – Ты легкомысленный человек, поэтому тебе невдомек, что челмсфордские сокровища – не миф, а реальность, и самое главное из них…
– Брат, я все это слышал десятки раз, – перебил Ричард. – Тысяча слитков чистого золота, и каждый весит по тридцать пять фунтов. Я уверен: подобная фамильная легенда приписывается всем старинным замкам в Англии. Челмсфорд не исключение.
Гарри с досадой покачал головой, торопливо вернулся к столу, выдвинул верхний ящик и вынул какую-то книгу в бархатном переплете. Ее страницы пожелтели от времени, буквы выцвели и стали почти невидимыми.
– Слушай же! – попросил граф и приступил к чтению.
«Двадцать пятого числа, в день святого Иакова, сэр Вальтер Хаус вернулся из плавания и привез с собой тысячу золотых слитков в тридцать пять фунтов каждый, которые он забрал с двух испанских судов – „Эсперанса“ и „Эскориала“. Он имел намерение спрятать эти слитки в тайном месте. Только бы простояла сухая погода! Ведь скоро ожидались дожди. Привез он с собой также хрустальную фляжку с живой водой, которая была подарена Кортесу главным жрецом ацтеков: одна ее капля оживляла даже мертвого, что клятвенно подтверждено пастором Педро Севильским. Эту фляжку Хаус положил туда же, куда и золото. Лорда Барлея и Ее Величество он не собирался ни о чем извещать, потому что по закону Хаусу позволялось оставить себе лишь сотню золотых. Дальнейшая его судьба мне доподлинно неизвестна. Но его корабль потерпел крушение у берегов Кента, и все, кто был на судне, утонули. Не исключено, что и он в их числе. Что касается меня, то, находясь в опале как подданный Ее Величества Марии…»
Лорд Челмсфорд прервался и внимательно взглянул на брата.
– Что же дальше? – с любопытством спросил тот.
– Ничего. На этом свидетельство очевидца обрывается, – объяснил Гарри, – и я догадываюсь почему. Я почти уверен, что за ним явились солдаты, чтобы арестовать его за действия против королевы Елизаветы в пользу Марии Шотландской. Он наверняка знал, где Хаус припрятал клад, и самое главное – именно там находится хрустальная фляжка.
– Самое главное – это золото, а не фляжка, – возразил практический Ричард. – Но я бы на вашем месте не обнадеживался. У Елизаветы был не такой характер, чтобы упустить свою выгоду и бросить ситуацию на самотек. Она наверняка сумела обнаружить сокровища Хауса и забрать их в королевскую казну, то есть присвоить. Ее Величество была не робкого десятка и перед подобными трудностями не пасовала. Вот почему наши почтенные предки, которые искали клад больше трехсот лет, так и не наткнулись на него.
Лорд Челмсфорд сделал нетерпеливый жест рукой.
– Золото, золото! Ты не думаешь ни о чем другом! К черту золото! Если ты найдешь его, можешь взять себе. Я же стремлюсь отыскать фляжку. – Его голос вдруг понизился до шепота, а лицо приобрело какое-то жалкое выражение. – Я боюсь смерти, Дик. Если бы ты знал, как я ее боюсь! Этот кошмар преследует меня днем и ночью. Я сижу здесь, смотрю на циферблат и думаю, когда же наступит мой час. Тебе смешно, наверное?
Но Ричард был предельно серьезен.