Черный апостол
Шрифт:
— Ей понадобятся души. Души преступников, души врагов, души… не знаю, рабов каких-нибудь.
Магистр скривился, еще раз покачал головой и сделал большой глоток. После чего отодвинул бокал в сторону и уставился на меня с непонятным сожалением во взгляде:
— Лорд Максим, вы связались с молодым богом. Это худшее, что может сделать человек.
— У меня и выбора-то особого не было, — буркнул я, пытаясь замаскировать собственную растерянность нарочито прохладным тоном. — Вдобавок, мы с ней уже сработались.
— Молодые боги капризны и нестабильны, — сообщил чародей, внимательно рассматривая
— Зато она может разобраться с колдунами. Напомните, ваши боги как-то участвуют в войне?
— Не участвуют, — признал очевидный факт магистр. — Но вера в них все равно объединяет людей.
— Верить можно и в Лакарсис.
Абраци тяжело вздохнул, допил вино и всерьез задумался. А затем неожиданно усмехнулся:
— Чтобы люди в нее поверили, нужно сделать что-нибудь выдающееся. К счастью, бездушные обосновались в двух милях от города и возможностей для демонстрации силы хватает с избытком. Она готова вступить в бой прямо сейчас?
— Готова, но нам в любом случае потребуются определенные гарантии. Слово короля, например.
— Убедить короля можно, — рассеянно кивнул Абраци. — Но для начала стоит все обговорить. Вы можете сказать, чего именно добивается ваша богиня? В мелочах.
Пришло мое время брать паузу и обдумывать ответ — события развивались так быстро, что я не успел сформулировать никаких требований и сейчас находился на положении нерадивого студента, решившего сдать экзамен без подготовки, в расчете на чистое везение. Частично в этом была виновата богиня — вместо того чтобы дать мне время на адаптацию, она с какого-то перепуга решила форсировать события и сходу отправила меня в столицу. Но дальше уже я сам поддался ее влиянию и зачем-то побежал искать магистра, хотя в данной ситуации было бы гораздо правильнее отсидеться в тихом уголке, привыкнуть к новой реальности и лишь затем идти выполнять свои функции амбассадора. Одним словом, мы стоили друг друга.
Дожидавшийся моего ответа маг шевельнулся, протянул руку к бутылке, после чего налил себе еще одну порцию вина. Я ощутил вполне объяснимую неловкость за свое молчание и поспешил объясниться:
— Извините, я только что из боя, мне сложно обсуждать такие вещи. Нужно сконцентрироваться.
— Конечно, лорд. Никаких проблем.
— Можно узнать, какая сейчас обстановка на фронте? Чем занимаются колдуны?
— Их армия заняла позицию в двух милях от Аларана, — охотно повторил волшебник. — Вперед не идут, подтягивают дополнительные силы. Мы тоже накапливаем резервы и ждем, что они сделают. Ситуация не очень приятная, однако более-менее предсказуемая.
Я в очередной раз удивился тому, как резко изменился стиль общения магистра, но затем вернулся к более важным вопросам. Моя покровительница хотела получить этот мир — целиком и полностью. С чего требовалось начать в данной ситуации?
— Думаю, самым главным условием будет полное замещение текущей религии. Ваши боги никак себя не проявляют, так что их храмы нужно будет передать Лакарсис, а привычные ритуалы заменить новыми.
—
— Я и не говорил, что все случится безболезненно, однако это необходимое условие для помощи. Лакарсис уничтожает колдунов, вы принимаете ее религию. Вполне равноценный обмен.
— Равноценный, — согласился Абраци, изучая свой бокал. — Но чересчур сложный.
— Вы учтите еще одну вещь. Ей же абсолютно все равно, кому помогать. Вообще все равно.
Приведенный мною аргумент оказал необходимый эффект — магистр с легкостью сложил два и два, оценил возможные риски, после чего решительно покачал головой:
— Я не говорю, что королевство отказывается от ее помощи. Я говорю, что нам будет трудно выполнить эти условия.
— Согласен, но иначе ничего не получится.
— Такие вещи следует обдумать. Будете еще вино?
— Благодарю.
До меня внезапно дошло, что я только что поставил собеседника в чрезвычайно неудобную ситуацию — мало того, что ему пришлось решать судьбу королевства, так еще и оба выхода из сложившейся ситуации выглядели максимально неприятными. Если отбросить лишнюю шелуху, то маг сейчас выбирал между уничтожением своей страны и уничтожением своей религии. На первый взгляд решение казалось очевидным, но его последствия выглядели не самыми радужными и предсказуемыми. А идти на попятную было уже поздно.
— Подумайте о том, какую выгоду можете получить лично вы. Если колдуны будут уничтожены, то случится это именно благодаря вашим действиям и все будут об этом знать.
— Вы еще очень молоды, лорд, — на этот раз в голосе волшебника прозвучала грустная ирония. — Точно так же молоды, как и ваша богиня. Разумеется, я понимаю свою выгоду. Мне нужно решить, стоит ли она того, чтобы подставлять голову под топор палача. Держите.
Я решил не перегибать палку, взял предложенный бокал, устроился поудобнее и затих, дожидаясь того момента, пока магистр не сформирует у себя в голове верное отношение к происходящему. Возникшая пауза дала мне возможность еще раз вспомнить недавние события и заново пережить схватку в цитадели имперцев, но возникшие при этом чувства были очень далеки от позитивных — я отлично понимал, что бездарно проиграл эту битву. Проиграл из-за собственной глупости, самонадеянности, а также всепоглощающей жадности. Да, богиня спасла мою шкуру и буквально выдернула с того света, но это обстоятельство никак не меняло глобальный расклад — я повел себя как ослепленный желаниями дурачок и был за это наказан. Значит, в дальнейшем следовало учесть этот опыт, немного умерить собственную гордыню…
— Думаю, нам придется поговорить с королем, — нарушил молчание Абраци. — Но перед этим я хочу до конца выяснить все условия.
— Да, конечно.
— Богиня требует признания своей религии на землях королевства и планирует с нашей помощью убрать соперников, это понятно. Что еще?
— Храмы.
— Да, я помню о храмах, — отмахнулся магистр. — Меня интересуют другие вещи.
— Жертвоприношения?
— В частности.
Я мысленно обратился к Лакарсис, ощутил невесомое прикосновение холодного ветерка, но ответа не получил — кажется, моя покровительница была вполне довольна тем, как складываются переговоры и не видела особой необходимости вносить коррективы.