Черный беркут

Нестеров Михаил Петрович

– Вова, – проникновенно начал Блинов, – я говорил тебе, чтобы ты не трогал ту телку? Я тебе ее по имени назвал. Как швейцар, показал тебе, где она работает.

– Говорили, Юрий Иванович.

– А ты?

– Близко не подходил. Зачем она мне? Ни письки, ни сиськи.

– Тогда почему же мне...

Бригадир осекся. Он хотел сказать: почему же тогда мне звонят с одним и тем же предисловием – «я насчет ограбления»? Один вот недавно тоже заявил: «Я насчет ограбления, Юрий Иванович», и такую тачку угрохал, за сто тридцать штук! Да черт с ней, с тачкой, сам Блинов чуть было жизни не лишился! Чего же они еще хотят от него?..

Блинов на секунду замешкался.

– Вот что, Вова... Сейчас ко мне придет один человек. Разговор серьезный, пропустите его ко мне, но будьте рядом.

– Обыскать?

Блинов вспомнил почти двухметровую фигуру Ремеза, своих телохранителей, которых тот топтал ногами, и сказал: «Не надо».

Он ждал Ремеза, «гонщика», который показал его водителю, как нужно управляться с автомобилем. Да, высококлассный профи. «Универсальный солдат». Даже чем-то похож на здорового верзилу-сержанта из американского кинофильма.

Блинов неожиданно почувствовал, что его состояние схоже с легким наркотическим опьянением, будто выкурил веселенькой травки в период буйства под запрещающим знаком: ПАЛИТЬ ДУРЬ КАТЕГОРИЧЕСКИ ВОСПРЕЩАЕТСЯ! И вот он готов рассмеяться. Абсолютный покой вибрирует в руках, странно дерет горло.

Нет, сегодня он вроде не курил. Откуда тогда этот бред?

В дверях показался Рябушкин.

– Юрий Иванович, к вам пришли.

Блинов устремил взгляд поверх головы своего боевика.

В кабинет вошел человек чуть ниже того, чью фигуру надеялся увидеть бригадир.

– Это вы мне звонили? – спросил Блинов.

Незнакомец ответил утвердительно.

Бригадир отослал Рябушкина. Теперь он не знал, кто перед ним. Вполне возможно, этот человек не имеет прямого отношения к трехсерийному делу под названием «ограбление». Скорее всего четвертой серии не будет. Однако по всем параметрам гость подходил на одну из главных ролей. А если нет, что он сможет предложить или сообщить Блинову такое, отчего бригадир вынужден будет простить ему потраченное на него время? Так... Что он сказал в телефонном разговоре? Я, говорит, насчет ограбления. Разговор серьезный. Когда можно встретиться?

– Садитесь, – Блинов указал на удобное офисное кресло. – Что вы хотели сообщить мне?

Шевцов принял приглашение.

– Начну с того, что это третья наша с вами встреча. Первый раз мы встретились здесь, второй раз – у вас дома.

Блинов не ошибся...

Вот уже второй человек из банды открывает свое лицо. Хорошо это или плохо? Неужели может быть хуже, чем сейчас? Блинов внезапно успокоился, стал самим собой.

– Мне кажется, вы доигрались. – Голос бригадира прозвучал ровно, монотонно.

Сергей пожал плечами. На нем была рубашка с коротким рукавом, легкие светлые брюки, кожаные туфли. Он расстегнул сумку и подвинул ее Блинову.

– Здесь немногим более половины. Остальное мы потратили.

– Угу... – протянул хозяин кабинета. Сейчас он просто не знал, как себя вести. Всю жизнь он прожил как бы экспромтом, зато последние дни бессчетно проигрывал предстоящие действия, возвращался назад. Эх, надо было вот так!.. А если бы они вот этак?.. Тогда я вот так!.. А что, если?..

Блинов не хотел быть проигравшим, он должен оставаться героем! С неимоверным упорством он жил прошлым, ломал его, перестраивал по-своему, как джинн, строил и рушил замки.

Давление на него оказывалось страшное, не дай бог кому-нибудь такое испытать!.. Три раза был на краю гибели: лежа спиной на гранате; после укола шприца, якобы начиненного страшным ядом, и в автокатастрофе, когда его машина врезалась в бетонное ограждение; вздувшаяся подушка безопасности, спасшая его от смерти, почудилась ему тогда воздушным шаром прямого сообщения с небесами... Долго еще он чувствовал холодную пропасть под ногами, а сверху долбило слово «заказали». Оно было то расплывчатым, то отчетливым. Главное, не стало покоя.

Сколько унижений вытерпел он... Передумал столько, сколько ни один шахматист за всю карьеру не передумал, ни один философ.

К визиту Шевцова готовился, как журналист, набрасывая в уме список вопросов, пытался ответить на них. И сейчас предавался размышлениям.

А несколькими днями раньше и разговаривать бы не стал. Показал бы на дверной косяк и приказал разбить об него голову.

Научили? А какой смысл?

Вот и деньги вернули. Не все, правда. А кто вернет остальное? Не деньги, а прежнее состояние?

Наверняка не просто так пожаловал визитер. Верно, есть что предложить.

Блинов прервал затянувшуюся паузу. На деньги бывший штангист даже не взглянул.

– Я слушаю, слушаю вас.

– У нас к вам просьба, Юрий Иванович. Помогите одному парню. Он инвалид войны. Потерял руку, паралич обеих ног. Нужна операция на позвоночнике. В Мюнхене успешно делают такие операции, но нужны деньги – 60 тысяч долларов.

Блинов решил не торопить события.

– При чем тут я? Или вы не считали деньги? За такие «бабки» всю российскую армию оздоровить можно. Вместе с Верховным главнокомандующим. Давайте закончим эту тему, и я спрошу вас за другое. За что вам придется отвечать сполна. – Последние слова Блинов произнес более чем выразительно.

– Хорошо. Мы предлагали деньги матери солдата. Она отказалась. Боится, что потом к ней придут и потребуют деньги назад.

– Не так предлагали.

– Предлагали как обычно. В этот раз не получилось. Однако парнишка воспрянул духом, а сейчас обратная реакция.

– Ну, дальше. Я что-то не вломлюсь. – Блинов изобразил на сдобном лице искреннее удивление. – Ты хочешь, чтобы яденьги отнес? А заодно уговорил взять? Вы меня готовили, как разведчика: на гранате держали, сном морили... Вы кто, в натуре? Нет, я по-другому спрошу: я кто? Профессиональный взяткодатель? Я могу, конечно, дать. Лично. От меня не только деньги примут. Кстати, где остальные «бабки»?