Черный беркут
Шрифт:
– Грудь режет, – заметил Кавлис.
– Левую, правую?
– Леха, ты правильно придумал, – сказал Костя Печинин, – только не спиной нужно прицепляться...
– А передом, – перебил его Ремез. – Это замечание не ко мне, а к седоку. – Он тряхнул Кавлиса. – Передом надо было влезать, пе-ре-дом.
– Вывернулся? – спросил Кавлис, отстегивая на груди ленты с замками «Фастекс».
Действительно, Ремез мог выкрутиться из любой ситуации. Однажды к Игорю Орешину обратилась с просьбой парикмахерша части. «Игорь Владимирович, попросите кого-нибудь из ваших ребят нарисовать табличку: на одной стороне «ЗАКРЫТО», на другой «ОТКРЫТО». Я вот тут даже фанерку принесла». Фанерка была закрашена коричневой краской. Орешин пообещал, попросив заняться этим Ремеза: Алексей неплохо рисовал. «Леша, нужно сделать. Только краску удали. Можно пройтись паяльной лампой, потом поддеть шпателем». Тот согласился, но, глядя вслед командиру, недовольно пробурчал: «Помоложе никого не могли найти?» И быстро выполнил заказ.
Парикмахерша с удивлением рассматривала произведение Ремеза, когда тот самолично принес ей заказ. Ему лень было возиться с краской, поэтому надпись была сделана только на одной стороне: ЗАКРЫТО. И все. Она вопросительно поглядела на бойца. Алексей объяснил: «Когда у вас закрыто – это понятно. Надпись я сделал. А когда открыто, кусочком бумаги закройте букву «З». Получится АКРЫТО. Тупорылых у нас в части нет. Даже мне понятно».
Кавлис отстегнул замки на жилете.
– Нужно шнуровку подогнать, даже для меня слишком свободно.
– Подгоним, – успокоил Ремез. – Переворачивайся.
Когда Кавлис влез в жилет по-новому, ему стало намного удобнее. Он мог держаться руками за шею Алексея. Теперь ленты с замками находились у него на спине. Ловчак замкнул их, и Алексей пробежался по лагерю. Он еще несколько раз тряхнул майора, осведомился, удобно ли тому.
– Теперь отрепетируем несколько раз, чтобы не возиться на месте. – Ремез указал пальцем на Женю Ловчака. – Хохол, ты надеваешь на командира бронежилет, помогаешь ему влезть в «разгрузку» и застегиваешь ее. Поехали.
Кавлис опустился на колени. Хохол быстро надел на него бронежилет, застегнул. Ремез присел, весьма натурально оглядываясь и поводя стволом автомата. Ловчак помог майору продеть руки в проймы «разгрузки», застегнул замки и хлопнул Алексея по плечу. Ремез поднялся и побежал. За ним, прикрывая командира, устремились Ловчак и Михайлин. Сапрыкин и Гриша Касарин замыкали шествие, передвигаясь боком, контролируя ситуацию; стволы автоматов беспокойно отмечали невидимые цели.
– Стоп! – отдал команду Ремез. – Еще раз.
– Не тяжело? – спросил Кавлис, освобождаясь от жилета.
– Тяжело было бы с огнеметом, – не мог успокоиться Алексей. – А Игорь весит сейчас меньше «шмеля». Спроси у Саньки, как я его на марш-броске из болота тянул. Смотрю – нет моего друга-чувашина, одна башка торчит над водой, и та захлебывается. Ну я ему ручкой сделал: чипер кай, ача [10] , буль-буль. Потом жалко стало, тонет малай, дал утопленнику зацепиться за свою шею и попер. Скажи, Санек?
– Пер, как водолаз. Пузыри и спереди и сзади, – вспоминал Сапрыкин.
10
Счастливого пути, малыш (чувашск.).
– Нет, как я его тянул!.. Ну что, готовы?
– Погоди, Леша, – Кавлис на секунду задумался. – Работать будем ночью, вполне возможно в полной темноте, практически на ощупь. Женя, потренируйся на замках с закрытыми глазами.
Отрепетировали еще два раза. Кавлис внес очередную поправку:
– Неплохо бы под ягодицами Игоря проложить ремень и закрепить его на поясе Алексея. Тогда бы ему удобнее было передвигаться. А то мне приходится поджимать ноги, напрягаться. У Игоря сил очень мало, он не сможет долго провести в таком положении, что затруднит движения Алексея.
– Тогда лучше под коленями. Как это будет выглядеть?.. – Ремез нахмурил брови. – Игорь обхватывает меня ногами, под колени проводим ремень и закрепляем его... Нет, на спине не получится, понта нет. А ну, Николай, садись на меня и обхватывай ногами. Только не делай резких движений.
Кавлис выполнил просьбу.
– Смотрите, где лучше ремень закрепить?
Ловчак обошел их кругом.
– На шее. Сделаем кольцо из лямок рюкзака, подведем его под колени командиру и за твою шею.
– Ну ты, хохол, и придумал! Ты лучше предложи мне закусить лямки зубами, как удила. Нет, это не выход. Тереть будет шею, и я быстро устану.
– Да чего тут думать! – Сапрыкин подошел к Алексею спереди и связал ноги Кавлиса. – А ну, давай, пробуй.
Алексей пробежался по лагерю.
– Ну вот, совсем другое дело, – одобрил он. – Какие ощущения, командир?
– Сейчас вроде бы неплохо. Игорь пониже меня ростом, так что тебе будет удобно.
– Слезай. Прогоним все по-новому. В одиночку хохол долго будет возиться. Слава, ты будешь вязать ноги командиру. Готовы? Поехали...
Глава седьмая
56
Новоград
Сегодня Аксенов намеренно задержался на работе. Прокопец тоже выразил желание повечерять, однако следователь бесцеремонно отослал его.
В ходе следствия выявилось множество фактов, которые так или иначе выводили Аксенова на Алексея Ремеза. Выводили. Но никогда не выведут. Если бы не Николай, Ремез уже сидел бы перед следователем и отвечал на вопросы. И самый первый из них касался бы красивого названия спецподразделения «Черные беркуты», поскольку оно было напрямую связано с Николаем.
Он бы не стал спрашивать Ремеза: «Николая Кавлиса знаешь?» – а позвонил бы брату и спросил про бывшего бойца его подразделения. Это не его обязанность собирать характеристики на обвиняемых или подозреваемых, но дело необычное: преступники с самого начала стали в какой-то степени симпатичны следователю.
Ребята приняли непосредственное участие в освобождении заложников. И эта девочка, Света, спросила об Алексее: «Кто он?» – а следователь не мог ответить на этот простой, казалось бы, вопрос.