Черный дембель. Часть 1

Федин Андрей Анатольевич

— В Войсках Дяди Васи, — сказал я. — В ВДВ.

Наташа нахмурилась, бросила взгляд на свою подругу.

Та кивнула и сказала:

— Десантник.

Торопова улыбнулась и воскликнула:

— Вот! Всё сходится!

Она посмотрела на мою голую грудь; и лишь затем взглянула мне в лицо.

— Говори, десантник, кто тебе рассказал про самолёт?! — сказала Торопова. — Кто тебя надоумил Ленку спасать?!

Я потёр подбородок.

Спросил:

— Что за самолёт, и кто такая Ленка? Можно поподробнее?

Торопова едва не задохнулась от возмущения.

Она

восстановила дыхание и обрушила на меня шквал информации. Я не без интереса выслушал её пересказ тех статей о таране самолётом жилого дома на улице Лесная в Новосоветске, которые появятся в газетах только в конце восьмидесятых годов. Узнал, что на этот раз никто кроме лётчика не погиб. Продумал, что жители Новосоветска прекрасно осведомлены о происходивших в городе событиях и без помощи социальных сетей. Отметил, что Наташин рассказ лишь в незначительных деталях отличался от известной мне истории, и был щедро приправлен множеством эмоциональных комментариев.

А ещё я выслушал сказание о таинственном десантнике, что похитил Лену Котову из её квартиры за пару минут до авиакатастрофы. Причём, отзывы Тороповой о моём поступке оказались диаметрально противоположными. Наташа восхищалась решительностью десантника (словно воображала, как я и её заброшу себе на плечо). И высказывала предположения о том, что спаситель её подруги на самом деле соучастник преступления: он заранее знал об авиакатастрофе и не предупредил о ней милицию. Я внимательно слушал рассказ девицы, посматривал поверх Наташиной головы на молчаливую Котову.

Произнёс, когда Торопова замолчала:

— Надо же, какие страсти кипят в нашем городе!

Перевёл взгляд на Наташу.

— Это всё, конечно, интересно, — сказал я. — Но от меня-то вы что хотите?

— Как это чего?! Признавайся, Чернов!..

Вообразившая себя строгим следователем Торопова накинулась на меня с расспросами и обвинениями. Она сыпала гневными тирадами и возмущёнными возгласами. Перечисляла «неопровержимые факты». Требовала, чтобы я «рассказал», «признался» и «объяснил». Я не перебивал её. Слушал обличительные речи семнадцатилетней девчонки. И только теперь сообразил, что во второй раз моя студенческая жизнь будет не такой, как в первый. Я смотрел, как Наташа грозно хмурилась и топала ногами. И представил ежедневные встречи с похожими на Торопову вчерашними школьниками и идейными комсомольцами.

— М-да, — произнёс я. — Как интересно.

Наташа прервалась на полуслове — она перечисляла те кары, что обрушит на мою голову, если я не покаюсь.

— Что тебе интересно? — подала голос Котова.

Я улыбнулся и пояснил:

— Жить интересно.

Прислушался: в соседнем дворе бренчала гитара.

Торопова снова указала на меня пальцем.

— Ты нам зубы не заговаривай, парень! — сказала она.

И снова посмотрела на мою грудь.

Я вскинул руку и пообещал:

— Сейчас всё будет.

Спустился с крыльца и направился к калитке.

— Что будет? — спросила Котова.

— Эй, ты куда?! — воскликнула Торопова.

Я оглянулся и повторил:

— Сейчас всё будет, комсомолки. Это

вы удачно ко мне зашли! Идите за мной.

Вышел со двора и побрёл вдоль забора.

Отмахнулся от летевшего мне в лицо шмеля. Отметил, что гитара во дворе соседей зазвучала громче. Услышал лирический тенор Прохорова.

— Если друг оказался вдруг, — запел Артур, — и не друг, и не враг, а так…

Я распахнул соседскую калитку и жестом подозвал к себе девчонок. Торопова и Котова неохотно подчинились.

Гитара и Артур замолчали. В глубине двора задребезжала цепь, и залаял пёс.

— Сейчас вам всё объяснят и расскажут, — пообещал я девицам. — И о самолётах, и о десантниках, и о спасении Лены. И о многом другом.

Улыбнулся и добавил:

— Проходите, комсомолки! Не стесняйтесь и не бойтесь. Парни не кусаются, а собака на привязи.

Посторонился — проконтролировал, чтобы Торопова и Котова вошли во двор Прохоровых. Лена прошла мимо меня — я снова уловил запах «Иоланты». Аромат духов напомнил мне, что Варвара Сергеевна сегодня отсыпалась после ночной смены. Я взглядом отыскал Кирилла и Артура — парни сидели на лавке около летней кухни, под навесом, неподалёку от клумбы с пышным кустом пиона. Прохоров прижимал к животу гитару, щурил глаза: смотрел на явившихся к нему в гости девчонок. Мой брат тоже заметил девиц — он замер с поднятой рукой: не донёс до своего рта уже изрядно покусанный бутерброд. Я поздоровался с соседями, прикрыл скрипучую калитку — будто отсёк комсомолкам путь к отступлению.

Озвучил комсомолкам имена парней.

Представил соседям девчонок:

— Это Лена. А это… её подруга.

— Наташа, — подсказала Торопова.

Прохоров брякнул гитарными струнами.

Кирилл кивнул — словно ответил на приветствие.

— Парни тоже готовятся к поступлению в МехМашИн, — сообщил я. — Нацелились на факультет экономики и организации машиностроительной промышленности, если они меня не обманули. Вполне возможно, что скоро мы все пятеро станем студентами одного института.

Развёл руками, пробежался взглядом по загорелым лицам вчерашних школьников.

— Так что вы наверняка сейчас найдёте, о чём побеседовать, — заявил я. — Не только о спасённых девицах, о самолётах и о десантниках. А я вас ненадолго покину. Вернусь домой за одеждой. Не буду смущать комсомолок своим голым торсом.

Я похлопал себя по груди, подмигнул парням.

— Общайтесь, мальчики и девочки, не стесняйтесь.

Уже шагал к калитке, когда услышал за спиной голос брата.

— О каких ещё девицах и самолётах? — сказал Кирилл.

* * *

Дома я натянул на себя тельняшку. В угоду нынешней моде заправил её в брюки. Затянул поясной ремень.

Вынул из холодильника торт и прикрыл его подготовленным ещё вчера колпаком из газеты «Правда».

Из соседского двора доносились мужские и женские голоса, когда я вышел из дома и повесил на дверь замок. Отметил, что комсомольцы быстро нашли общий язык. Сунул ключ от замка под камень у порога.

С тортом в руках я направился в гости к Варваре Павловой.