Чёрный диггер
Шрифт:
— Добрый день, — поздоровался Войцех Казимирович, подходя ближе.
— Здравствуй, Профессор, — ответил Бетховен, не прекращая игры и не отрывая взгляда от того, что виделось ему за проплывающими облаками.
На асфальте перед Бетховеном лежал засмальцованный картуз с жидковатой мелочью. Редко кто. из прохожих останавливался, чтобы бросить монетку, и совсем уж никто не задерживался, чтобы послушать музыку.
— Что это? — спросил поляк.
— Вивальди, — ответил Бетховен, прикрывая глаза. — Концерт для скрипки с оркестром в си мажоре. Сочинение четыре, номер третий.
— А вы «Мурку» не пробовали? — поинтересовался Профессор. — Или из современного что-нибудь?
— А как же музыка? — тихо спросил Бетховен. Щека его дёрнулась. — Кто же им…
Он качнул головой в сторону сновавших мимо них прохожих.
— …будет играть музыку?
— Нужна ли им эта музыка?
— Нужна, — убеждённо заявил Бетховен. — Музыка всегда нужна. Даже если люди сами об этом не догадываются.
Профессор пожал плечами. Наверное, так оно и есть. В конце концов, Бетховен был выдающимся музыкантом. По крайней мере, самым лучшим из всех, кого знал Войцех Казимирович.
Звуки, сочинённые великим итальянцем, плыли над головами спешивших людей, взмывали над площадью и растворялись в прохладном весеннем воздухе.
— Меня искали? — Профессор надеялся, что его вопросы не раздражали музыканта.
— Мамонт, — коротко ответил Бетховен. И спросил:
— Который час?
Войцех Казимирович взглянул на свой «Кондор».
— Две минуты седьмого.
— Сейчас он должен быть у Вечного огня. На одной из скамеек.
— Спасибо, — поблагодарил его Профессор, достал из кармана купюру и положил её в кассу среди белеющей мелочи.
— Это за музыку, — сказал он.
В нижнем углу площади были высажены несколько деревьев и чахлый кустарник.
Всю эту поросль хотели назвать парком Победы, но потом решили, что насаждений для такого пышного названия недостаточно, а расширить их — площадь не позволяла, и оставили вообще без названия. Стела с Вечным огнём, разместившаяся в центре этой ботаники, так и осталась одинокой, без планировавшегося здесь мемориала с именами погибших.
Мамонт сидел на ближайшей к стеле скамейке и держал в руках газету «Аргументы и факты». Развёрнута она была больше для виду и, вероятно, давно прочитана от корки до корки. Сам Коля посматривал из-за её верхнего края на проходивших вдалеке людей, неторопливо ощупывая их взглядом. Приближение Профессора он заметил сразу же, но виду не подал, а, наоборот, медленно осмотревшись, все ли спокойно, снова уткнулся в свою газету.
— Здравствуйте, Коля, — сказал Войцех Казимирович, подходя и усаживаясь рядом с ним на скамейку.
— Привет, — буркнул Мамонт, как показалось Профессору, с видимым облегчением. — Я думал, сегодня уже ничего не получится.
— Объявление попалось мне на глаза только полтора часа назад. Кстати, это вы хорошо придумали.
Коля заёрзал на месте от удовольствия.
— Что происходит, Профессор? — спросил он через секунду.
— Хотел бы и я знать.
— Что значит «хотел бы знать»? — удивился он. — Ты знаешь, что тебя ищут?
— Догадываюсь.
— Ничего себе! — Мамонт даже оторвался от газеты и взглянул на Войцеха Казимировича. — На вокзале все перевернули вверх дном. Забрали всех наших.
Поиски идут по всему городу, и ты не знаешь, из-за чего? Только догадываешься?
— В том-то и дело, Коля, — подтвердил Профессор. — Если бы знал, можно было решить, как нам действовать, а так приходится работать вслепую. На ощупь и наугад.
— Не понимаю, — сказал Мамонт. — Такое происходит, запущена такая машина, и никто не знает из-за чего?
— Кто-то знает. По крайней мере, тот, кто запустил эту машину. И думает, что это знаем мы…
— Кто «мы»? — перебил Войцеха Казимировича Мамонт.
— Со мной Шурик и ещё один человек. Мы случайно оказались вместе.
— Что за человек? — спросил Мамонт. Профессор рассказал ему все, что знал о Сергее.
— Оператор с телецентра? — задумчиво повторил Коля. — Ладно. Я попробую проверить. Так что же все-таки с вами произошло?
Войцех Казимирович не торопясь и обстоятельно рассказал ему обо всех событиях, происходивших с ними за последние два дня. Когда Мамонт узнал, каким образом им пришлось добывать оружие при отсутствии денег, он крякнул, полез во внутренний карман и достал оттуда пачку купюр, перетянутую банковской лентой.
— Вот, — он незаметно протянул её Профессору. — Король просил передать.
— Спасибо, — сказал Войцех Казимирович, убирая тугой пресс в карман.
Отнекиваться и говорить об отдаче долгов сейчас не имело смысла, не до деликатности.
Старик продолжил свой рассказ. Закончил он его тем, как они услышали о введении санитарной юны, и выложил Мамонту их с Сергеем догадки по поводу вируса, ставшего причиной эпидемии, за которым охотятся люди, заварившие всю эту кашу.
— Ну и ну, — покачал головой Мамонт и перевернул газетную страницу. — Прямо в голове не укладывается. Вирусы, секретное оружие, военные лаборатории, разведка… И это все у нас?
— У нас, у нас, — подтвердил Профессор. — Просто раньше мы с этим не сталкивались. Это ведь совсем другое поле деятельности.
— Да, попали вы в историю, — сказал Коля. — По самые брови. Ты уже что-нибудь придумал, как вы будете выбираться из этого?
— Кое-что есть. Но сначала скажите, как у вас дела? Что с Королём?
Мамонт снова скучающе оглянулся по сторонам.
— Король в порядке. Пока. Как только все началось, мы перебрались в другое место. Есть тут один домик… Врачи возле него. Люди надёжные. Ну, уход там, медикаменты — все обеспечили. Пока продержимся. Хуже то, что операцию нужно делать уже вот сейчас, а в тех условиях… Сам понимаешь.
— Вся эта заваруха долго не протянется. Счёт идёт даже не на дни. Либо мы найдём способ выскочить, либо нас прикончат. В любом случае все решится довольно скоро.
— Чем мы можем помочь?
— Попробуйте получить информацию. Это как раз то, чего нам сейчас больше всего не хватает. Пока то, что у нас есть, это только догадки, наверняка мы не знаем ничего. Нужно найти человека, который в курсе того, что сейчас происходит на нашей «химии».
— На всех заводах и комбинатах?
— Такого вы вряд ли найдёте. Хотя бы на самых главных. В первую очередь меня интересует «минералка», хим-волокно и завод полимеров.