Черный Дождь

Вудрафф Джетти

— Если это правда, почему? То есть, ты очень хорошенькая. Не такая красивая, как Фелиция или Фарра, просто, я имею в виду, что ты не похожа на них. Ты скорее …

— Ух ты. Хреново вы умеете делать комплименты.

— Нет. Просто я не привык общаться с такими девушками, которые ведут себя, как ты, одеваются, как ты, или похожих на тебя.

— Все еще хреново.

Блейк засмеялся,

на этот раз, округляя плечи. Его смех не был таким заразительным, как у Пи. Это было не смешно, я собиралась продать свое тело за деньги, моя мама так гордилась бы мной.

— Где ваша мама? Почему она не навещает Пи? — спросила я, желая уйти от внимания к себе. Я никогда не любила быть в центре внимания, не то, что моя мама. Она могла закрыть глаза и играть на пианино, словно в помещении никого кроме нас с ней не было. Так она обычно мне говорила. Как только она на сцене закрывала глаза, я знала, что она играет для меня.

— Она навещает. Как бы мне ни хотелось признавать, но она такая же, как ты.

Я вскочила и затрясла кулаками.

— Да! Она тоже думает, что у вас хреново получается быть отцом.

Ух ты, я очутилась слишком близко к краю террасы. Я быстро сделала три шага назад к своему стулу, на которые отскочила в радостном возбуждении.

— Ты упадешь, если только залезешь на перила.

— Скажите, что я права, — потребовала я. Я знала, что где-то здесь должна быть мораль, — Вы не видитесь со своей матерью, потому что она не согласна с тем, как вы воспитываете Пи. Я права, не так ли?

— Заткнись. Давай договоримся. Нам не обязательно беседовать на личные темы. Мы будем использовать друг друга, чтобы избавиться от напряжения, и на этом все. Ни больше, ни меньше. Договорились? — спросил Блейк, протянув руку, — Это бизнес. Я помогу тебе забыть того идиота, которого ты якобы любишь, ты помогаешь мне оставаться сосредоточенным на работе в настоящий момент, и мы оставим все как есть. Ни больше, ни меньше.

— Договорились, но просто к вашему сведению, мне не нужна ваша помощь, чтобы справиться с чем-либо. Мне нужно, чтобы вы видели Пи.

— Я вижу ее. Зачем ты продолжаешь это повторять? Она знает, что я люблю ее, и я уверен, ей наплевать, есть я рядом или нет.

— Не наплевать. Вообще-то, я думаю, она предпочитает, чтобы вас не было рядом.

— Видишь, ты пытаешься исправить то, что не сломано.

— Ох, сломано. Таков договор. Вам придется проводить с ней пару часов в неделю, в обмен на мое время. Если вы сможете уделять ей десять часов в неделю, я буду выполнять все, что перечислено в этом списке, но вы должны

позволить мне делать это, когда я буду к этому готова. Также —

— Подожди. Зачем ты вообще придумала все эти правила?

— Замолчите и случайте. Если вы будете уделять Пи десять часов в неделю, вы сможете оставить деньги себе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что не собираюсь позволять вам платить мне за секс. Если я буду заниматься этим, то только ради определенной цели. Мне не нужны ваши деньги.

— Почему это так важно для тебя?

— Я наблюдала, как ваша дочь за несколько коротких месяцев преобразилась из поникшего одуванчика в яркую прекрасную герберу. За всю свою жизнь я не видела, чтобы кого-то так обделяли вниманием. В какой-то момент я уеду отсюда, и никто не будет заботиться о ней снова. Если вы просто будете проводить какое-то время с ней, вы тоже это увидите.

— Ты хороший человек, Макайла.

— Спасибо, теперь вы будете называть меня Микки?

Блейк улыбнулся мне через стол и положил свою руку на мою.

— Нет, но спасибо за заботу о ней. Нам стоит поцеловаться.

— Мы не должны целоваться. Посмотрите на номер девятнадцать. Целоваться означает близость, держаться за руки означает близость, — сказала я, вытаскивая свою руку из-под его руки.

— Ты серьезно? Мы будем заниматься сексом без поцелуев? Кто так делает? Они идут рука об руку.

— На самом деле нет. Нельзя целовать кого-то, к кому не испытываешь близости.

— Ты боишься влюбиться в меня? — поддразнил Блейк.

— Вряд ли. Я говорю о том, что вы делаете, когда вы хотите влюбиться в кого-то. Никто из нас этого не хочет, так зачем нам это делать? Никаких поцелуев. Номер девятнадцать, — повторила я.

— Хорошо. Я не переживаю, ты первая меня поцелуешь.

Я фыркнула:

— Сомнительно. Что насчет моногамии? Стоит ли мне все время волноваться, что я что-нибудь подцеплю от вас?

— Я уже говорил тебе. Я всегда надеваю презерватив. В твоем случае будет тоже самое.

— Ладно, никакой моногамии, — сказала я, проведя воображаемую линию. Блейк снова засмеялся. Но его веселье быстро закончилось. Я не пыталась быть смешной.

— Что? Какая тебе разница, если я время от времени буду заводить интрижки?