Чёрный дракон
Шрифт:
– Ты, Олег, на всякий случай, попроси у Мефодия ручную гранату, а лучше – парочку. Там может пригодиться, – говорит Лёва.
– Гранату… – я чувствую, как у меня холодеет спина.
Я верю в судьбу, и она второй раз предлагает мне взять с собой гранату. В этот раз я её взорву. Однозначно.
– Хорошо, – обязательно попрошу…
– Ты, Олег, у деда своего поспрашивай про хронопорт на Лысой горе. Он наверняка знает кое-что, чего другие не знают. Как – никак, говорят, он больше всех живёт в этих местах.
– А я слышала, что на
– Это очень даже может быть, – говорит Марго.
– Раньше пятнадцатого сентября занятия в гимназии точно не начнутся. Потому что преподавательский корпус будет в полном составе не раньше этого числа. Так отец говорил, – Софи обводит нас всезнающим взглядом.
– Поэтому можно смело отправляться на Лысую гору. Надо же, в конце концов, прокачать свою энергетику перед тестированием в гимназии. А эта процедура будет обязательна для всех без исключения. Так что, Лёвушка, поход на Лысую гору и в прямом твоём интересе будет, – Марго снова прищуривается на Лёву. – Сейчас погода стоит самая подходящая для перехода на ту сторону и для испытания твоего паромеха
– И я бы хотела позагорать там наверху для развития дара, а потом спуститься в Кроулинг и пройтись по волшебным магазинчикам. И взглянуть хоть одним глазком на эту знаменитую Crowling Academy, – мечтательно говорит Софи.
– Твоя правда, Марго. Я же согласился. Можно прогуляться по склону с паромехом, – соглашается Лёва.
– И дойти до Кроулинга, – продолжает Софи.
– Посмотрим, посмотрим, – говорит Лёва.– На этой уникальной горе, никакое авто не пойдёт, и аэропланы, насколько мы знаем, глохнут. Только мой механический голем, как я его называю – паромех, сможет пройти и подняться.
– А почему ты называешь его голем? Он что, имеет какое – то управляемое сознание? – спрашиваю я.
– Я не уверен, что это управляемое сознание, как ты сказал, но железом я могу управлять, и паромех под моим управлением может делать гораздо больше, чем с кем – нибудь другим в его кабине. Это уже фактически проверено, – говорит Лёва и достаёт из кармана железный болт.
Затем он ставит перед собой болт на большую шестигранную шляпку, делает вокруг него кольцо из больших и указательных пальцев обеих рук, напрягается, что видно по его покрасневшей физиономии, и особенно по опухшему рубиновому уху…
Через пару – тройку секунд, однако, болт отрывается от столешницы и зависает в воздухе.
– Слабовато, – говорит Марго с явным намерением подзадорить Лёву.
Болт продолжал дрожать в воздухе, Лёва выдыхает, и болт громко падает.
– Это уже не слабовато, к твоему сведению, – отвечает Лёва. – С утра, когда у меня всё стоит в вертикальном положении, тогда я легко могу приподнять его двумя пальцами одной руки.
Девушки смеются, я тоже улыбаюсь.
– Он всегда притягивается к твоей ладони? – спрашиваю я.
– Нет. Только тогда, когда я захочу. Вот смотри.
Лёва снова ставит болт на шляпку и подносит к нему раскрытую ладонь. Болт даже не покачивается.
Лёва убирает руку и снова подносит её к стоящему на шляпке болту. Физиономия Лёвы заметно напрягается, и железный болт отрывается от столешницы и прилипает к ладони.
– Здорово! – гворю я, искренне удивляясь такой способности его организма.
– А у тебя какой дар, Олег? – спрашивает меня Лёва.
– Честно говоря, толком ещё не знаю, – говорю я, продолжая улыбаться. Мне становится приятно общество этих симпатичных молодых людей.
– Как это не знаешь, Олег, ты ведь граф и наследник знаменитого русского рода? – посмеивается Софи.
– Между прочим, выше двух тысяч метров на этой горе время замедляет ход, а железо прибавляет в весе, – говорю я с победоносным видом и ухожу от ответа.
– Откуда ты это знаешь?– спрашивает Лёва.
– Лично убедился, когда на такой высоте рыбачили с Мефом.
– Хотя да, все знают, что на такую высоту аэропланы уже не залетают… А вот мой паромех пойдёт спокойно.
– И не заглохнет? – спрашиваю я.
– Конечно нет. Соображай. У паромеха – паровой двигатель. Там никакой искры не требуется. Только вода, и огонь, чтобы поджечь пирамидки Мефа… Кстати, если бы их не было, не было бы и моего паромеха. Твой прадед самый лучший химик, алхимик и механик в нашей империи. Я в этом твёрдо убеждён.
– Да, Мефодий Аристархович удивительный человек, – говорит Софи, грациозно выгибает спинку, и я вижу, как темнее ложбинка у неё ниже талии… Меня это заводит. Я ловлю её взгляд и понимаю, что она это сделала для меня…
Чёрт возьми! И здесь эта низкая талия в моде у девчонок, как когда – то была модной в прошлом мире…
– Отец говорил, что предпочтение при поступлении в гимназию будут отдавать молодым людям с даром пиромантии, псионики, аэромантии и артефакторики, – продолжает грациозная блондинка.
– Софи, говори проще, магии огня и воздуха, – говорит Марго.
– Брат говорил, принимать будут тех в первую очередь, кто может быть полезен русской армии, – высказывается Лёва…
– Я ещё слышала, что в этом королевстве, помимо золотых монет, кофе очень ценится, – говорит Софи. – Прихватите с собой хотя бы по баночке. Может быть, удастся обменять там на что – нибудь ценное в магическом отношении.
Мы договариваемся отправляться на склон Лысой горы через пару дней, в субботу утром.
––
Глава 4
Глава 4 Она тебя услышит…
– А кто такая эта Софи? – спрашиваю я Мефа, когда мы возвращаемся домой.
– А что, понравилась девка? – улыбается Мефодий. – Она дочка нашего губернатора графа Сперанского, такого же известного либерала, каким и дед его был. Как-то заезжали они ко мне в прошлом году по делу.
– Понравилась. Симпатичная барышня, – соглашаюсь я.