Черный единорог

Брукс Терри

Бен шагнул вперед.

— Да, еще одно. — Голос Микса остановил Бена, тот будто врезался в каменную стену. — Ты свободен, но должен покинуть этот замок. Тотчас же. Понимаешь, мистер Холидей, ты здесь больше не живешь. Ты больше не король. В сущности, ты больше не ты.

Микс поднял руку. Короткая вспышка света — и ночная рубашка Бена исчезла. Бен был в одежде чернорабочего: грубые шерстяные брюки и блуза, шерстяной плащ и поношенные ботинки. Бен стоял весь в грязи, от одежды пахло лошадьми.

Микс бесстрастно оглядел Бена:

— Простой работяга мистер Холидей,

один из многих, таким ты будешь теперь. Трудись усердней и сможешь преуспеть в жизни. В этой стране найдутся возможности и для тебя. Разумеется, королем ты больше не будешь. Но ты найдешь себе подходящее занятие. Я на это надеюсь. Мне будет неприятно думать о тебе как о нищем. Буду весьма огорчен, если тебе придется страдать от лишений. Жизнь не так уж коротка, знаешь. — Взгляд Микса внезапно скользнул к рунному камню. — Кстати, он тебе больше не понадобится, не так ли? — Микс поднял руку, рунный камень слетел с тумбочки и влетел прямо в руку в перчатке. Пальцы сжались, багровое пламя резко вспыхнуло и погасло, и камень обратился в пыль.

Микс снова взглянул на Бена с холодной, жесткой улыбкой.

— Так на чем мы остановились? Ах да, мы обсуждали твое будущее. Могу тебя заверить, я буду следить за тобой с большим интересом. Медальон, которым я тебя снабдил, скажет мне все, что я захочу узнать. Остерегайся его снимать. Некое заклятие охранит тебя от этакой глупости, в противном случае твоя жизнь значительно укоротится. А я хочу, чтобы ты жил еще долго-долго, мистер Холидей.

Бен недоверчиво вытаращил глаза на колдуна. Что за игра? Бен быстро измерил расстояние до двери спальни. Он снова мог двигаться и говорить, его уже ничего не сковывало. Надо было попытаться сбежать.

Потом Бен увидел, что Микс за ним наблюдает, изучает его, как кот загнанную в угол мышь, и страх уступил место стыду и гневу.

— У вас ничего не получится, Микс, — спокойно произнес Бен, стараясь говорить без раздражения. — С этим никто не смирится.

— Никто? — Микс продолжал улыбаться. — А почему, мистер Холидей?

Бен набрал в легкие побольше воздуху и сделал несколько шагов вперед:

— Потому что старье, которое вы на меня напялили, никого не обманет. С медальоном или без, я — все-таки я, а вы — вы!

Микс вопросительно поднял брови:

— Ты уверен в этом, мистер Холидей? Ты ничуть не сомневаешься?

В глубине души у Бена таилось сомнение, но он старался не думать об этом. Он скосил глаза в сторону на большое зеркало, поймал там свое отражение и с облегчением заметил, что по крайней мере на вид он остался таким же, как всегда.

Но у Микса был уверенный голос. Мог колдун изменить Бена так, что это было незаметно?

— У вас ничего не получится, — повторил Бен, двигаясь все ближе к двери и пытаясь разгадать, что такое могло быть известно Миксу, потому что наверняка что-то там было…

Микс разразился резким язвительным смехом.

— Почему мы не замечаем, что получается, а что нет, мистер Холидей?

Рука в перчатке взметнулась вверх, пальцы вытянулись, и из их кончиков вылетел зеленый огонь. Бен подпрыгнул и пронесся вперед, пролетел мимо темной

фигуры колдуна, прокатился кубарем, чтобы не попасть в огонь, и вскочил на ноги. Он рывком достиг закрытой двери и уже взялся за ручку, когда его настигло колдовство. Бен пытался закричать, но не смог. Темнота окутала его и заглушила голос, сон, который раньше не шел, теперь навалился со страшной силой. Бен Холидей беспомощно вздрогнул и медленно упал во тьму.

Глава 5. НЕЗНАКОМЕЦ

Бен проснулся опять в полутьме и сощурил глаза, перед ним, кружась, как бьющиеся о волны бушующего океана обломки от кораблекрушения, проносились образы. Бен лежал на каком-то топчане, лицо напоминало прохладную, гладкую кожаную обивку. Первой мыслью Бена было, что он еще жив. Последовал вопрос: почему?

Бен моргнул, ожидая, когда образы перестанут мелькать и примут определенную форму. Воспоминания о том, что с ним произошло, проснулись с болезненной остротой. Бен снова ощутил горе, гнев и отчаяние. Микс вернулся в Заземелье и застал Бена врасплох, лишил королевской одежды, разбил подаренный Ивицей рунный камень, применил против Бена черную магию, он упал без сознания и…

О Боже!

Пальцы Бена полезли за ворот рубахи, обшарили грудь и вытащили прикрепленный к цепочке медальон. Бен рывком поднял медальон вверх поближе к тусклому свету, внутренний голос тут же зашептал предостережения, в обоснованности которых Бен и так был уверен. Выгравированное металлическое лицо на медальоне, казалось, поблескивало. На миг Бен подумал, что перед ним знакомая фигура Паладина, который выезжает из замка Чистейшего Серебра на фоне восходящего солнца. Затем Паладин, замок и солнце исчезли и осталась лишь черная фигура Микса в мантии, и вся поверхность медальона потускнела, потому что никто им не пользовался.

Пытаясь побороть стоящий в горле комок, Бен сделал глотательное движение

— худшие страхи стали явью. Микс похитил медальон королей Заземелья.

Бена захлестнуло отчаяние, и он попытался подняться. На этот раз это удалось, выделившийся адреналин придал Бену новые силы. Он встал, образы перестали мелькать, и он увидел, что его окружает. Он находился еще в замке Чистейшего Серебра. Бен узнал комнату: это была прихожая, расположенная у парадного входа, комната ожидания для гостей. Бен узнал скамью с рыжей кожаной обивкой и резными деревянными ножками, на которой лежал. Бен знал, где находится, но не понял, почему он здесь оказался, и странно, что все еще жив…

Потом он опять лишился сил, ноги подкосились, и он снова рухнул на скамью. Дерево затрещало, кожа заскрипела, и эти звуки привлекли чье-то внимание. Дверь, ведущая внутрь замка, открылась. На обезьяньем лице с огромными ушами сверкали глаза-буравчики.

Сапожок!

Кобольд вышел на свет и уставился на Бена.

При виде Сапожка Бен обрадовался как никогда в жизни. Если бы у него хватило сил, он заключил бы маленького кобольда в объятия. Но Бен так и лежал с дурацкой улыбкой, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Сапожок помог Бену сесть и стал ждать, пока тот заговорит.