Черный Гетман
Шрифт:
Но если Душегубец здесь, стало быть, он наблюдает за схваткой татар, запорожцев и московитов из окна своей башни. Ольгерд не спеша поднялся на ноги и стал обводить взглядом окна.
Предположение оказалось верным. В среднем окне верхнего яруса стоял человек в черно-серебристом наряде и призывно махал рукой. Ольгерд махнул в ответ. Душегубец, а в том, что это был он, не оставалось ни малейших сомнений, указал на тропинку и основание башни, а потом сделал хлебосольный жест, явно приглашая в гости. Ольгерд кивнул и, пробуя ступени на крепость, начал медленно спускаться вниз.
Можно было, спустившись к воротам, просто поднять тяжелый деревянный засов и распахнуть настежь створки. Затем, дождавшись казаков, рассказать Моляве и остальным,
Однако судьбы стран и народов трогали Ольгерда гораздо меньше, чем его собственное ближайшее будущее. Впервые за все время он встречался с кровным своим врагом будучи вооружен, здоров и свободен. И теперь, когда от Душегубца его отделял лишь пустой двор, дверь, ведущая внутрь каменной башни да несколько лестничных пролетов, он хотел решить дело один, без каких-бы то ни было помощников. Это было его и только его дело.
На какое-то мгновение Ольгерду показалось что все, произошедшее с ним, начиная с того самого дня, когда он очнулся в плену у Дмитрия Душегубца. Казалось вот сейчас он откроет глаза и окажется в лесу под Смоленском в компании со Шпилером и незадачливыми замошенскими разбойниками. Ольгерд тряхнул головой, отгоняя нахлынувший морок и решительно толкнул грубую дверь, ведущую внутрь башни. Дверь оказалась незапертой, от легкого толчка сразу же застонала и подалась вперед, открывая темное нутро главного убежища Душегубца.
Солнечные лучи, пробиваясь через пробитые под самым потолком круглые отдушины, скупо освещали обширное, не разгороженное на комнаты помещение, представлявшее собой нечто среднее между кавалерийской казармой и разбойничьим притоном. Все пространство от входа, до дальнего конца, где возвышалась круглая печь-голландка, занимали расставленные в беспорядке лежанки, устеленные вывернутыми мехом наверх тулупами, да лавки со свалками конской упряжи и нехитрого бандитского оружия — дубинок и пик, меж которыми теснились мешки, доверху набитые награбленным барахлом.
Внутри нижнего яруса, как и на улице, было пусто. Ольгерд стянул с головы шлем и огляделся в поисках лестницы. Последняя обнаружилась почти сразу: слева от входа вплотную к стене поднимались узкие каменные ступени. На верхнем конце, в потолке, серел прямоугольник открытого настежь люка. Это могло означать лишь одно: гостя не просто ждут, а прямо-таки приглашают. Отбросив последние колебания, Ольгерд вытянул саблю и, придерживаясь свободной рукой за холодную и шершавую поверхность стены, устремился на встречу со здешним хозяином.
Второй ярус башни отличался от первого, как султанские покои от невольничьего барака. Стены, драпированные парчовыми тканями, и полы, густо укрытые мохнатыми пестрыми коврами., словно пещера из сказки про Али-Бабу, ломились от роскоши. Окон здесь не было, просторный зал освещало множество стенных факелов, а воздух согревали расставленные в стенных нишах открытые очаги, в которых алели раскаленные угли, бросая отсветы на золото, серебро и сталь. Словом, логово Душегубца, определенно устроенное так, чтобы ошеломлять взор впервые попавшего сюда человека, задачу свою выполняло отлично.
Однако, дав глазам привыкнуть к колеблющемуся свету, Ольгерд увидел, что роскошь приемного покоя не королевская, а опять же разбойничья. Дорогое оружие, утварь, открытые сундуки с выпирающими наружу горами драгоценностей были собраны, развешаны и расставлены здесь по приказу человека, который знал об убранстве древних замков и монарших дворцов лишь по визитам в хоромы скоробогатых магнатов, да из книг, повествующих о рыцарях и драконах. Аристократы, ведущие свой род от Меровингов и Каролингов, чьи предки срубали головы сарацинам под Пуатье и в Святой земле и сражались на полях Столетней войны, никогда не повесят на стены все подряд — каждая коллекция оружия собирается многими поколениями и непременно несет в себе определенный смысл. Например — алебарды Реконкисты, как у Потоцких. Или двуручные мечи, как у Вишневецких. Здесь же на стенах было развешано все без разбору. Шпаги и пистоли, мечи и алебарды, турецкие ятаганы с рыцарскими мизерикордиями соседствовали с тевтонскими моргенштернами, норманнскими секирами и новенькими колесцовыми мушкетами. Словом хаос в оружейной подборке царил невообразимый. Да и сундуки с драгоценностями смотрелись выставленным напоказ купеческим приданным. Перемешанные в кучу жемчужные ожерелья, диадемы и перстни с цепями, ни один здравомыслящий шляхтич не будет вульгарно выставлять напоказ. Вдобавок ко всему этому с потолочных балок свисали разнообразнейшие вымпелы и хоругви всевозможных стран и народов- от татарских бунчуков до тяжелых королевских штандартов. Какими неисповедимыми путями все они попали в загребущие разбойничьи руки, Ольгерд не стал и думать.
В поисках хозяина он сделал несколько шагов к центру зала, где стоял большой шахматный столик. На клетчатой поверхности черно-белого мрамора громоздились золотые и серебряные фигуры, которые, как выяснилось с близкого расстояния, являлись ничем иным, как сработанными под шахматы винными кубками, вероятно здешние игроки предпочитали дриаде Каиссе, которая, как известно, является покровительницей древней индийской игры, служению богу Бахусу…
Увлекшись рассматриванием затейливого убранства, Ольгерд едва не пропустил появление хозяина. Душегубец, а это, безо всякого уже сомнения был именно он, выскользнул бесшумно из-за поддерживающей потолок дубовой колонны и встал не иначе как в заранее рассчитанном месте — так, чтобы оказаться меж двух склоненных факелов.
Зрелище было, что и говорить, впечатляющее. В своем обычном одеянии, — черный бархат с серебряной отделкой и в серебряно-вороненом доспехе, — Дмитрий Душегубец, по лицу которого метались пляшущие отсветы и тени, выглядел истинным демоном. Чтобы не быть узнанным раньше времени Ольгерд пониже наклонил голову.
— Так значит и королевские гусары тоже примкнули к моим сторонникам? — выдержав надлежащую паузу и скрестив руки на груди, осведомился хозяин. Голос у Душегубца был под стать его облику, сочный и хриплый. Только сейчас в нем не было даже тени привычных по прошлым встречам насмешливо-издевательских ноток. — Своей ли волей ты сюда пришел, шляхтич, или же послан ко мне по приказу твоего короля?
— Вот у короля сам и спросишь! — громко ответил Ольгерд и вскинул подбородок, до этого прижатый к груди.
— Ты!!!? — в осекшемся голосе Душегубца прозвучало неподдельное изумление. Однако претендент сразу на три короны довольно быстро взял себя в руки. — Значит, выбрался все-таки. А меня как нашел?
— Как тебя не найти, если ты по долам и весям приглашения рассылаешь. Вот я и решил заглянуть на сей званый пир. Заодно и должок с тебя получить.
— Должок говоришь? — в деланной задумчивости протянул Дмитрий, при этом он опустил руки и, выходя из-под факелов сделал шаг вперед. — Должок, это можно. Выбирай любой сундук из тех что здесь видишь. Под руку к себе не зову, больно ты горд, литвин, и на меня обозлен сверх меры. Гвардейца из тебя не получится, а придворного и подавно. Так что, раз уж смог от меня трижды уйти, то бери, что дают, и ступай наслаждаться жизнью.