Черный Гетман
Шрифт:
— Север не степь. Здесь побеждают не сабли и копья, а пушки и мушкеты, — ответил Ольгерд. — Ригу строили по самым новым голландским чертежам. Такие вот земляные стены с бастионами защищают от пуль и ядер почище, чем клеменецкие каменные фортификаты…
Египтянин промолчал. В делах военных он во всем доверял Ольгерду. Ольгерд же, оглядев внимательно город, кивнул с уважением. Русские пушкари поработали, что тут и говорить, на славу. Даже издалека было видно, что все городские укрепления изгрызены ядрами, словно червивое дерево. Однако русский царь и его воеводы, не решившись на штурм и сняв осаду, были правы. Оборонительные валы высотой не меньше, чем в пять саженей с пятью бастионами и четырьмя треугольными
Миновав предместья и двухсотсаженный палисад, компаньоны достигли ворот и въехали в город. Поплутав в лабиринте переулков, вскоре прибыли к конечному пункту совместного путешествия — большому постоялому двору.
— Ну что, делаем все, как уговаривались? — спросил Ольгерд.
— Именно так, — кивнул Измаил. — Мы остаемся здесь, ты действуешь в одиночку.
Расстались как случайные попутчики, без прощальных церемоний и напутственных слов. Ольгерд направил коня в боковую улицу, кивнув друзьям, не бойтесь, мол, все будет путем. Нахмурился, встретившись с жадным взглядом Фатимы, но отвернулся и, заставив себя позабыть обо всем, кроме предстоящего дела, двинулся в сторону замка.
Еще в Вильне, после долгих споров, все же решили, что живописная, притягивающая внимание прохожих троица: богомолец, лекарь и татарчонок, останутся на постоялом дворе и будут отвлекать на себя внимание возможной засады, а заодно и рыскать по городу в поисках Душегубца. Ольгерду же предстояло ехать на встречу с загадочными хранителями.
Изнутри устройство рижских укреплений можно было рассмотреть в подробностях. Со стороны реки шанец был сделан из камня, а с суши — из глины. Торчащие над насыпями дымящие трубы свидетельствовали о том, что валы были полыми изнутри и служили одновременно казармами для гарнизонных солдат. Сама же Рига, еще не до конца оправившаяся от последствий осады, представляла собой едва не сплошную стройку. Главная, ведущая к замку улица, вздыбившись вывороченным булыжником, чернела длинными, отогретыми с помощью костров траншеями — по городу, невзирая на зимнюю пору, спешно прокладывали водопровод.
Центральный замок, выстроенный еще Ливонским орденом, был довольно неказист, не отличались изысками также стоящие неподалеку дом генерал-губернатора и странная деревянная башня, более всго напоминавшая китайскую пагоду. Тем величественнее на фоне приземистых и некрасивых зданий выглядели старинные соборы.
Добравшись до центра города Ольгерд первым делам отыскал местную биржу. Там за грабительскую сумму, целых двадцать пять рейхсталеров в неделю, арендовал небольшой одноэтажный особняк без прислуги. Маклер, латыш с картофельным носом и бегающими глазами, в ответ на вопрос о цене лишь развел руками: "Дешевле никак не выйдет, герр риттер, война. Приличных домов в городе по пальцам перечесть". Оплатив аренду сразу за две недели, Ольгерд получил ключи и, следуя за с провожатым, отправился определяться на постой.
Дом оказался именно таким, как нужно для предстоящего дела — внешне неброским, но с крепкими каменными стенами, хорошим обзором из окон и, главное, большой печью, обогревающей одновременно две смежные комнаты. Провожатый показал ему заготовленные в пристройке дрова, рассказал, где расположен ближайший колодец, получил серебряный грош на чай и исчез.
Ольгерд растопил печь, погрелся у гудящего огня. Возвращаться на улицу не хотелось но — дело прежде всего. Разузнав у прохожих, где находятся ближайшие к дому конюшни, а таковыми оказались рейтарские казармы, Ольгерд отправился туда и, за небольшую мзду, поставил коня на довольствие. Затем, справившись у конюхов, где можно недорого и вкусно поесть, отыскал в лабиринте коротких изломанных переулков неприметную таверну "У Язепа". Толстый хозяин на просьбу об ужине, молча исчез на кухне, а вернувшись выставил на стол заячьи потроха в сметане, отварную репу и свинину с бобами. Справившись с сытной и вкусной едой, Ольгерд опрокинул полштофа подогретого пива, расплатился и двинул пешим порядком в сторону городского замка.
Указания, которые дал компаньонам клеменецкий иезуит, были очень просты. В шесть часов вечера часов в любой день недели обладателю письма надлежало встать на правом, если стоять лицом к фасаду, углу церкви святого Петра и, под бой городских часов, достать из сумки или кармана конверт. После чего как утверждал професс: "Те, кто вам нужен сами вас и найдут".
К шести Ольгерд едва успел — перепутал нужную церковь с величественным Домским собором, отстоящим от нее менее чем в сотне саженей. Однако к первому удару отбивающего время колокола уже стоял на оговоренном месте. Растопырился шляхтичем-разиней, не видевшим в жизни зданий выше кладбищенской каплицы, встал на углу и, запрокинув голову, начал разглядывать церковные шпили. Как только часы начали бить, сделал вид что вспомнил вдруг о данном ему поручении, оглянулся на башню с циферблатом, достал из сумки пакет и озабоченно повертел его в руках. Повертелся из стороны в сторону, давая тайным соглядатаям возможность разглядеть большую сургучную печать, спрятал письмо обратно за пазуху и походкой занятого человека пошел по разрытой улице в сторону своего дома.
Не успел он насчитать полсотни шагов, как сзади раздался тихий, чуть сиплый голос:
— Не оборачивайся. Сейчас сверни во второй переулок справа. Там в одном из домов будет открыта дверь. Туда зайди, дверь за собой захлопни, щеколду задвинь. Тебя ждут.
Стараясь ничему не удивляться, Ольгерд в точности выполнил полученные указания. Резко свернул во второй проем, сразу же увидел распахнутую дверь, шмыгнул в нее и заперся на засов. Подивился ловкости неведомых хранителей. Переулок, в который его направил незнакомец был совсем коротким, в три дома, так что если и кинулся вслед за ним кто бы то ни было, непременно пробежал вперед, на соседнюю улицу.
Дом, в который он заскочил, оказался изнутри нежилым — стены с осыпавшейся побелкой, земляной пол и балки потолочного перекрытия, с которых свисали космы многолетней паутины.
Осмотреться вокруг ему толком не дали.
— Подойди сюда! — раздался вдруг голос.
Ольгерд обернулся. Голос, как выяснилось исходил из глубокой ниши в дальней стене. Подойдя к ней вплотную он разглядел в нише маленькое, с печную вьюшку оконце, ведущее в соседнее помещение.
— Дай письмо и жди! — приказали из оконца.
Ольгерд вынул письмо, свернул трубкой, затолкал в темноту.
За стеной чиркнули кресалом, в оконце заплясал огонек масляной лампы. Раздался тихий треск вскрываемой печати и шелест бумаги. В ожидании ответа Ольгерд скрипнул зубами, пообещав про себя иезуиту, буде тот соврал, такие Содом и Гоморру, по сравнению с которыми и угрозы Душегубца покажутся коварному профессу добрым братским напутствием. Однако клеменецкий настоятель оказался человеком слова.
— Ты увидишь то, что желаешь, — раздался, наконец, тот же голос. — Рекомендации брата не поддельные. Теперь тебе лишь осталось сделать пожертвование…
— Если нужно, значит нужно, кто не спорит? — вздохнув с облегчением перебил Ольгерд невидимого своего собеседника. — Этого хватит? — он тряхнул перед оконцем припасенным как раз на подобный случай увесистым кошелем, содержимого которого было вполне достаточно чтобы приобрести полное рейтарское снаряжение.
— Думаю что нет, — не дрогнув, ответил голос. — День работы в наших архивах стоит…
От суммы, которую назвал хранитель, у Ольгерда перехватило дух.
— Я не ослышался? повтори!