Черный Город
Шрифт:
– Думаешь, это тот же, кто…
— Убил Трюффелька? — заканчиваю я её фразу. — Да. Думаю, на меня охотились, но почему?
— Так ты же основная цель для Легиона Освободительного Фронта, — говорит Жук, имея в виду незаконные вооруженные отряды Дарклингов, которые боролись со Стражами во время войны.
Я оборачиваюсь к Эшу.
– Спасибо за то, что защитил меня.
— Без проблем. Просто не хотел, чтобы меня ложно обвинили, если бы на тебя напали.
Во мне
– Не надо подставляться ради меня! В следующий раз просто дай этим проклятым тварям сожрать меня.
Я зашагала прочь, злясь на саму себя за глупые мысли о том, что у Эша Фишера есть сердце. Он догоняет меня мгновение спустя у черепа Бастета.
— Эй, блондиночка, почему ты злишься на меня? — спрашивает он.
— Просто оставь меня в покое, — говорю я.
— Не оставлю, пока не скажешь, почему ты такая злая.
Я позволила себе раздраженно вскрикнуть.
– Во имя Его Всесилия, почему ты такой раздражающий?
— Значит, мы выяснили, что я тебя раздражаю. Что-нибудь еще? — спрашивает он, и легкая улыбка играет на его губах.
Сильное желание разгорается внутри меня. Я напоминаю себе, что должна бы на него злиться.
— Да! Тебе на всех плевать, кроме себя. Ты помогаешь другим, если это каким-то образом поможет тебе, — говорю я.
— Ого. — Он выглядит по-настоящему обиженным.
— Ну, это правда.
— Нет, это не так. Я помог тебе, потому что…
— Почему?
— Не хотел, чтобы ты пострадала.
— О, тогда почему ты говорил обратное?
Он пожимает плечами.
– Потому что меня не должно заботить, что с тобой случиться.
— Но заботит?
Он ничего не говорит. Вместо этого он переключает свое внимание на выставку. Я нервно оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает. Моё сердце колотится в бешеном ритме, что я пересекаю некую невидимую черту, разговаривая с ним. Себастьян проверяет периметр, Дей общается с Жуком, а остальная часть класса в следующем выставочном зале. Мы одни.
Эш поворачивается ко мне, решительно глядя в глаза.
– Натали, есть нечто, о чем я бы хотел с тобой поговорить.
Я приподнимаю бровь.
– Серьезно? О чем?
Он делает глубокий вдох.
– Не знаю, как это получше сказать, так что выложу всё, как есть. Ты, наверное, сочтешь меня чокнутым.
— Таак… — говорю я.
Мне становится любопытно, куда это нас заведет.
— В тот день, на уроке истории, когда мы стукнулись головами…
— Значит, что это у нас здесь? — раздается позади нас мужской голос.
Тот парень с фиолетовыми волосами — Линус — подходит с двумя жлобами. Татуированная девица одарила меня недобрым взглядом, вынуждая посмотреть ей в глаза. Но я не стала этого делать.
— Когда я последний раз проверял, это был все еще мой район, — говорит Эш.
Линус ухмыляется, его рука смыкается вокруг стеклянного флакона, торчащего из кармана его куртки. Она наполнена молочно-белой жидкостью, которая отливает золотом, когда на неё попадает свет.
— Больше нет, кровосос! Теперь это территория мистера Табса, — не спеша произносит Линус.
Эш сгребает Линуса за воротник и тот вздрагивает. Его головорезы приближаются.
— Это моя территория, — говорит Эш.
— Люди смотрят, — предупреждаю его.
Он отпускает Линуса и указывает на несколько дверей поблизости.
– Выход в той стороне. Предполагаю, вам им воспользоваться.
— Заставь меня.
Челюсть Эша сжимается. Он ничего не может сделать. Не здесь.
— Себастьяну будет интересно узнать, что ты здесь, Линус. Возможно, он даже вызовет тебя на допрос. Снова, — говорю я.
Он обращает свое внимание на меня.
– Почему ты думаешь, что он еще не знает о том, что я здесь, цыпочка?
О чем это он?
Татуированная девушка обнимает Линуса, положив руку ему на плечо, и вызывающе к нему прижимается.
— Пойдем пробовать товар, — шепчет она.
Линус освобождается от её объятий и поправляет свой воротник. Они направляются к одному из коридоров, ведущих в другие выставочные залы.
— Что было в том флаконе? — спрашиваю я.
— Яд Дарклингов, Дурман, — объясняет он.
— Я считала, что Дурман белый. А этот с золотым отливом.
— Вероятно, это тот Золотой Дурман, что стали толкать в округе.
Я собираюсь вернуться к нашему разговору о том, что случилось на уроке истории, когда мы ударились головами, но в этот момент Себастьян входит в зал. Я отхожу от Эша, не желая давать Себастьяну повод устроить сцену.
— Нашел что-нибудь? — спрашиваю я его.
— Нет, кровососа давно и след простыл, — отвечает он, убирая меч в ножны.
Я с облегчением вздыхаю.
Дикий крик из соседнего зала пугает всех нас, и секундой позже оттуда вылетает татуированная девица, слезы струятся по её лицу. Она проносится мимо нас, направляясь к выходу. Без долгих раздумий я спешу в соседний зал, задаваясь вопросом, что же там произошло, через мгновение я жалею о своей поспешности. На полу растянулось тело Линуса и его бритоголового дружка, их мертвые глаза глядят в потолок. На лицах застыла маска боли, губы стали черны, как уголь.
В руке мертвый Линус сжимал открытый флакон Золотого Дурмана.