Чёрный и синий
Шрифт:
В любом случае, хотя бы сейчас он нуждался в помощи.
Ковбой всматривался в его лицо, хмурясь.
— Из чего это сделано?
— Я не знаю, — это было более-менее правдой.
Ковбой изучал ошейник ещё несколько минут.
Затем, откинувшись на скамейку, он покачал головой, тихо присвистнув.
— Я никогда раньше не видел такого металла, брат. Ты знаешь, что он зелёный? Цвет не показывается, пока солнечный свет не упадёт под нужным углом, но он определённо зелёный… почти как перо павлина. Там есть
Блэк покачал головой.
— Я честно не знаю. Я не могу ответить на любые вопросы о том, как это сделано или из чего, но хотелось бы мне знать. Если мы его снимем, я намереваюсь забрать его с собой и посмотреть, что сумеют выяснить мои люди.
— Твои люди? — Ковбой весело посмотрел на него. — У тебя есть люди?
— Да.
— Как ты тут очутился?
— Это произошло не через судебную систему, скажу тебе я, — Блэк снова ровно посмотрел ему в глаза. — Если ты поможешь мне снять его, я смогу вытащить нас обоих. Это обещание.
Ковбой продолжал хмуриться. Затем он протянул руку, потирая поверхность ошейника большим пальцем.
— Выглядит почти как камень. На ощупь тоже как камень… как будто они отполировали какую-то гальку. Ощущается скорее как стекло, чем как камень, — он взглянул Блэку в лицо. — Но он тёплый. Почему он тёплый? Это от электроники внутри?
Блэк пожал плечами.
— Я не знаю, — сорвал он.
Как бы он ни нуждался в доверии Ковбоя, он не мог рассказать этому человеку, что ошейник, скорее всего, был тёплым потому, что имел в себе органические, живые компоненты вдобавок к мёртвым. То есть часть ошейника была живой. Это при условии, что он работал так же, как ошейники на Старой Земле, а похожий на камень, переливающийся радугой, зелёный металл наводил Блэка именно на такие мысли.
Он понятия не имел, кто строил органические машины на этой версии Земли, но намеревался выяснить. Если эта штука сделана из того же, что и ошейники дома, то кто-то мог разводить людей или видящих для органов.
Когда он заговорил в следующий раз, его голос прозвучал резче.
— Извини, что я не могу сказать тебе больше, — произнёс Блэк. — Это может измениться, если мы выберемся отсюда. Однако ты прав. Любой инструмент, имеющийся в твоём распоряжении, должен быть достаточно сильным, чтобы прорезать камень. И острым. А внутренности ошейника, скорее всего, будут влажными. Мягкими, во всяком случае.
Ковбой сморщился, все ещё глядя на ошейник.
— Влажными? — спросил он. — Что там внутри, бл*дь?
Блэк покачал головой.
— Этого я тоже не могу тебе сказать.
Ещё несколько минут Ковбой разглядывал ошейник. Он тянул за него, заставляя Блэка вздрогнуть от боли. Однако тот не жаловался. Он хотел, чтобы Ковбой как можно лучше его изучил.
Спустя ещё несколько секунд другой мужчина откинулся назад, опираясь локтями на верхние трибуны. Он выдохнул, прищурив глаза, как будто раздумывая.
— Охранникам не нравится, что я смотрю на эту штуку, — заметил он, склоняя голову в сторону вышки. — Они начали наблюдать за нами, как только увидели, что я проявляю интерес. Думаю, они изрядно потрудятся, чтобы сохранить эту штуку на тебе, брат.
Блэк кивнул.
— Да, — только и сказал он. — Полагаю, ты прав.
— И ты не собираешься говорить мне, кто ты?
Блэк пожал плечами, встречаясь с ним взглядом.
— Тебе бы это ничего не сообщило, если бы я сказал, — ответил он. — Но у меня есть связи. Я могу помочь тебе, если ты поможешь мне.
— Ты на самом деле не вождь, да, босс?
Блэк вздохнул, слегка щёлкнув языком по небу рта. Он остановился, как только поймал себя на этом, заставив своё лицо остекленеть. Мириам пробудила в нем кое-какие плохие привычки. С ней он расслабился, опять начал вести себя больше как видящий. Возможно, отчасти поэтому все и случилось.
— Моя жена из индейцев, — наконец сказал он, взглянув на Ковбоя. — Я решил, что здесь мне нужны союзники. И я ненавижу нацистов.
Ковбой улыбнулся в ответ, явно удовлетворённый ответом. По крайней мере, на этот вопрос.
— Я тоже ненавижу нацистов, брат, — сказал он, хлопая его по плечу. — Посмотрим, что можно сделать с этой штукой, — его губы поджались. — Какую тебе назначили работу?
— Никакую.
— Никакую?
Блэк повернулся, бросив на него очередной ровный взгляд и мельком взглянув на вышку и других заключённых, которые все ещё держались от них подальше.
— Они вписали меня в какую-то лабораторную фигню. Я не знаю, когда меня увезут, но скоро. Достаточно скоро, чтобы мы не могли ждать со срезанием с меня этой штуки.
Улыбка покинула лицо Ковбоя, возможно, впервые с тех пор, как Блэк с ним заговорил.
— Они посылают тебя к белым халатам? — спросил он.
Увидев в этих серых глазах понимание, Блэк нахмурился.
— Что тебе об этом известно?
Ковбой покачал головой, снова присвистнув, но все ещё без улыбки. Теперь его глаза смотрели обеспокоенно, даже когда он взглянул Блэку в глаза.
— Я знаю, что большинство из них не возвращается, брат… а те, кто возвращаются, они не в порядке.
Ковбой продолжал качать головой, но отстранённый взгляд его глаз указывал на раздумья. Наконец, как будто отказавшись от попыток объяснить детали самому себе, он взглянул в лицо Блэку.
— Они просто не в порядке, — прямо сказал он. — Как будто какая-то часть их умерла там. Мы тут зовём их зомби.
— Зомби, — пробормотал Блэк. — Фантастика, — он окинул взглядом двор, сканируя лица, наблюдая за тем, как люди двигаются, ища других одиночек, которых он мог упустить. — Здесь есть такие? — наконец спросил он. — С кем я мог бы поговорить?