Черный интернационал
Шрифт:
– Нет, Аида его не трогала, – улыбнулась она. – Во-первых, она бы его застрелила, у нее же разряд по стрельбе. Или пяткой в лоб – «кия!». Она ж каратистка… Шучу, конечно. Тогда она спокойная была, мухи, говорю же, не обидит… К тому же, когда ее козлика зарезали, Аиды в Москве уже не было…
– Тогда она спокойная была, – повторил Степан. – А сейчас что, уже неспокойная?
– Я же говорила вам – грубая она какая-то стала, разухабистая, гусар в юбке. Это ее Чечня такой сделала…
– Понятно. И еще один вопрос, раз уж мы говорим о вашей подруге.
– Здесь, в Битове. На улице Горького…
– И давно она в Битове живет?
– Нет, недавно… Она сама меня нашла, это еще где-то с месяц назад было. К родителям моим приехала, они мой адрес ей дали, в общем, встретились. Аида сказала, что решила в Москве осесть, Чечня, говорит, надоела, в Твери никакой перспективы, и вообще зря она из Москвы после института уехала. Спросила, нет ли у меня каких связей – ну, чтобы на работу устроиться, в газету там какую-нибудь. Я с работой ей помогла. «Вечерний звон» не ахти какая газета, но лучше что-то, чем ничего…
– А сама она работу не могла найти? Ее же статьи в центральных газетах печатались…
– Ходила она в эти газеты. Теплых мест нет. Есть только места собкоров, ну, например, в той же Чечне. А она этой Чечней по горло сыта. Да и собкор – это не серьезно… Кстати, я ей и с жильем помогла. Тетка моя двоюродная квартиру однокомнатную сдает, так я ей Аиду сосватала. Ремонт, мебель, телефон, все удобства само собой. И за все про все – двести пятьдесят долларов в месяц. Попробуй в Москве за такие деньги квартиру сними. А у нас красота, Аида в восторге, и до Москвы рукой подать. Тем более что квартира возле жэдэ-вокзала. Сел на электричку и поехал…
– И все равно, двести пятьдесят долларов в месяц – это не так уж и мало. Как у Аиды с деньгами?
– Да говорит, что есть. В Чечне, говорит, много заработала…
– Как много?
– Этого я не знаю. А вы почему спрашиваете?.. Вы что, думаете, это Аида меня обворовала?
– Я ничего не думаю, – покачал головой Степан. – Пока что я просто спрашиваю. Насколько я понял, дома она у вас была.
– Была, конечно… Да нет, это не она. К тому же, когда меня обворовали, мы с ней спали… Э-э, с ней мы не спали. Черт, что я такое говорю?.. Мы с ней на одном диване спали, но ничего не было. Пьяные мы были, это точно. А то, что ничего не было, это еще точней… Вы не думайте, я не оправдываюсь. Просто вспоминаю… Ох, и напились мы тогда…
– Вечером вы с Аидой пили, а утром со мной разговаривали. Я не заметил, что вы с похмелья.
– Так мы ж мартини пили, какое после него похмелье? Я иногда, если утром рано вставать, коктейль на ночь себе сделаю – так легко просыпаться, и голова ясная, сама как огурчик…
– Да, насчет огурчиков. Аида сама живет или с кем-то? Друзья у нее в Битове есть?
– Ни здесь, ни в Москве. Устала, говорит, от компаний. В Чечне там постоянно вокруг нее мужчины крутились, куда-то приглашали. А она не всегда отказывалась…
– Какие мужчины крутились?
– Как это какие –
– Бывают, – кивнул Степан. – Но мне как-то не предлагали, а сам я не напрашивался. Не был я в Чечне…
Ему стало как-то неловко. В принципе он должен был в Чечне побывать, хоть раз, но побывать. А не сподобился. Жалеть он об этом не жалел, но все равно не по себе как-то стало. Даже показалось, что Ника смотрит на него с осуждением. Вроде бы он и не боевой офицер…
А она в самом деле смотрела на него с укором. Сам в Чечне не был, а ее подругу подозревает, которая там была… Нехорошо как-то получается. Тем более что вряд ли Аида причастна к краже. Алиби у нее есть, друзей-сообщников не просматривается. Да еще к тому же она человек заслуженный… Пожалуй, он должен оставить ее в покое.
– Ника, поймите, я же неспроста интересуюсь вашими друзьями. Вашу квартиру брали по наводке, это даже не вызывает сомнений. Действовали профессионалы. Как вы сами думаете, кто мог навести воров на вашу квартиру?
– Да я уже думала об этом. И никого не нахожу, – пожала она плечами. – Сергей не мог, Борис тоже…
– Почему вы так думаете? То, что у них есть деньги, это еще ни о чем не говорит. Есть люди, которых на преступления толкают эмоции. Вот взять того же Сергея. Он мог приревновать вас к Борису и на вас же отыграться. Или наоборот: Борис приревновал, он же и отыгрался…
– Это исключено. Сергей и Борис – люди практичные. Если бы они шли на поводу своих эмоций, они бы никогда не добились того, что имеют… Нет, нет, они здесь ни при чем…
– Тогда я не знаю, что думать. Преступники действовали грамотно, улик после себя не оставили. Никто ничего про них не знает. Краденые вещи не всплыли… В общем, расследование дела крайне затруднено. Одна надежда на вас. Но и вы ничем не можете нам помочь…
– Что, в тупик следствие зашло? – понимающе, без всякой злой иронии улыбнулась Ника.
– Выходит, что да.
– Что ж бывает. Да вы не волнуйтесь, я же вижу, что вы стараетесь найти преступника…
Сейчас она смотрела на него с подвохом. Давала понять, что знает причину, по которой Степан проникся к ней таким участием. Пера ее журналистского боится… Ошибается она. Но переубедить ее невозможно. Да никто и не собирается ее переубеждать. Пусть думает, что он ее боится, от него не убудет.
– Если стараюсь, то найду. Только не факт, что это случится завтра или послезавтра. Может, уйдет месяц, может, два, а может, и год. Но рано или поздно преступник попадется…
– Понятно. Когда он попадется, от моих денежек останется одно воспоминание… Ладно, сама виновата. Надо было квартиру на охрану ставить. Боря, кстати, мне об этом говорил, да руки у меня как-то не доходили… Ничего, деньги – дело наживное. Главное, что сама жива-здорова. Я слышала, что домушники сейчас на хозяев квартир нападают. И даже убивают…