Черный интернационал
Шрифт:
– Это уже мои заботы!
– Точно пустят?
– Да прорвемся, не переживай!
– Ладно, уговорил… Я сейчас!
Она нежно провела рукой по его спине и вернулась в свой пансионат. Минут через пять появилась с большой кожаной сумкой в руке, протянула его Феликсу.
– Что это? – спросил он.
И, не дожидаясь ответа, заглянул внутрь. Две бутылки шампанского, косметичка, какой-то сверток – наверное, женское белье.
– Шампанское зачем?
– Пригодится, – лукаво улыбнулась она.
– Да
– Возьмем виски, – кивнула Таис. – А шампанское утром. Вместо пива…
Она собиралась остаться у него до утра. Был бы Феликс каким-нибудь салагой, он бы от радости сейчас подпрыгнул. Но он – солидный человек, и ему не к лицу столь бурно выражать свою радость.
По пути в санаторий он купил бутылку виски и две бутылки не очень дорогого коньяка.
– Это еще зачем? – недоуменно спросила Таис. – Я столько не осилю…
– Другие осилят, – залихватски подмигнул ей Феликс.
– Кто другие?
– Увидишь.
Дело в том, что санаторий охранялся как боевая воинская часть. Перед воротами гранитные надолбы – хочешь проехать, замедляй ход и маневрируй. Поверх бетонного забора пущена колючая проволока. На КПП два дюжих охранника-чоповца с цепкими глазами. Чтобы пройти мимо них, нужно предъявить санаторную визитку. У Феликса такая визитка была, у Таис, разумеется, нет. Зато у них есть две бутылки коньяка.
Феликс подошел к охраннику, с безобидной насмешкой заглянул ему в глаза. Он умел внушать уважение к себе – всем своим видом и особым воздействием на подсознание оппонента.
– Слышь, брат, разговор есть.
Парень проникся, суровые черты лица смягчились.
– Да, слушаю, – кивнул он.
– Тут такое дело, мы с другом девчонок сняли. Друг у одной остался, а мне с другой к себе в номер нужно…
Едва уловимым движением головы он показал на Таис, стоявшую в отдалении.
– Да-а, ничего девчонка… – одобрительно кивнул охранник. – Только нельзя без пропуска.
– Да я понимаю, что нельзя. Но я-то за нее ручаюсь…
– А откуда вы знаете, что она не террористка? – снисходительно усмехнулся охранник.
– Так я, брат, четыре года в Чечне безвылазно. Я этих террористов насквозь вижу… Да и не шахидка она, сам видишь…
– Да вижу, что русская. Но мне все равно может влететь…
– Если влетит, то не смертельно. К тому же будет чем стресс снять…
Бутылка коньяка окончательно сломила упорство охранника. А вторая отворила для Таис дверь в спальный корпус.
– А твой номер, случайно, не охраняется? – уже в лифте насмешливо спросила она.
– Надеюсь, что нет…
– А к чему такая строгость?
– Так сама же знаешь, какая обстановка в стране, террористы совсем оборзели…
– А что у вас здесь такого ценного, чтобы террористов бояться?
– Так
В санатории, помимо прочих, отдыхали офицеры, воевавшие в Чечне. К ним у бандитов особые претензии. «Чехи» и арабы – народ мстительный.
К числу этих офицеров Феликс относил и себя, и Мишку. Все-таки в Чечне они не последние люди. Но все это не так сложно, как в случае с подполковником Кабаржиным, командиром особой группы спецназа МВД. Не так давно его отряд почти что начисто разгромил целое бандформирование наемников. К сожалению, уцелел полевой командир Кабир, человек злой и мстительный. Говорят, он на Коране поклялся отомстить Кабаржину. В Чечне на него уже покушались. Сейчас он в отпуске, на своей земле. Но террористы могли достать его и здесь. Может быть, именно поэтому подполковник сейчас отдыхает в военном санатории, чтобы сбить с толку кабировских отморозков, которые, возможно, ищут его по санаториям Министерства внутренних дел. Если они вообще его ищут…
Но обо всем этом Таис знать не должна. Она хоть и не террористка, но гражданский человек, и ей не положено знать больше, чем положено…
Феликс чувствовал, что порядком пьян. Но тем не менее языку волю не давал. Говорил только о том, о чем можно было говорить…
Они поднялись на четвертый этаж, добрались до его номера.
– Нет охраны, – с подначкой заметила Таис.
– А напрасно, напрасно, – улыбнулся Феликс, распахивая дверь.
– Ты кого-то боишься?
– Боюсь, – важно кивнул он. – Самого себя боюсь…
– Так не о тебе же речь, а о террористах, – усаживаясь в затертое до черноты и к тому же продавленное кресло, напомнила она.
– А о них, родимых, и речь… Так, дверь я закрыл, ключ у меня в кармане. Через окно ты не убежишь: высоко без парашюта. Так что ты в моей власти. И я могу тебе признаться, что на самом деле я есть очень опасный террорист…
– Да что вы такое говорите! – весело ужаснулась она. – И много терактов на твоем счету?
– Ты будешь первая!
– Ты хочешь меня взорвать?
– Нет, я хочу тебя распять. Или, лучше, раз семь…
– Так ты половой террорист! – догадалась Таис.
– Угадала.
– А ты не угадал, что я тоже террористка. И тоже половая…
Она легко и по велению пьяной души вошла в образ ошалевшей от страсти нимфоманки. С пылающим взором поднялась с кресла, всем телом припала к Феликсу, губами коснулась мочки его уха, языком провела по щеке, по шее…
Шаловливые пальчики быстро распечатали рубашку, сбросили ее на пол. Феликс чуть не взорвался, когда ее язык стал массировать его затвердевший сосок. Но на этом Таис не остановилась. На груди остались только ее ладошки, а язык скользнул вниз, к пупку, но на нем не задержался.